Т

Т.А.Рубанцова

Образование как фактор социальной стратификации

Для каждого общества характерно разнообразие отношений, ролей, позиций его членов. При описании системы неравенства между группами людей в социологии применяется понятие “стратификация”. Стратификация подразумевает, что определенные социальные различия между людьми приобретают характер иерархического ранжирования. Многие исследования показали, что под влиянием таких факторов как урбанизация, индустриализация, информатизация растет и качественно усложняется социальная дифференциация. Новые профессии требуют большей квалификации и лучшей подготовки. Образование становится все более важным фактором, определяющим положение человека в обществе.

Социальное неравенство и социальная иерархия позиций изучается и описывается различными моделями стратификации. Можно выделить два подхода к данной проблеме. Представители первого направления выделяют в качестве критерия один доминирующий признак, их называют сторонниками одномерной стратификации. Р.Миллс – автор знаменитой книги “Властвующая элита” доказывал, что власть – основной компонент в социальных отношениях1. Среди сторонников теорий одномерной стратификации можно назвать Д.Бернхема, в своей книге “Революция управляющих” он описал процесс передачи функций управления из рук капиталистов в руки менеджеров. Революция менеджеров началась в России, считает социолог, где на смену капиталистическому обществу пришло общество управляющих2.

Однако в современной социологии преобладают сторонники теорий классов и страт, основывающиеся на множественности критериев. М.Вебер учитывал экономический аспект стратификации, а также власть и престиж3. Стимулом для широкого распространения многокритериальной стратификации послужили труды П.Сорокина. Он создал свою оригинальную концепцию и опубликовал ее в книге “ Social Mobility” (1927 г.).

Следует отметить, что П.Сорокин выделяет три разновидности социальной стратификации: экономическую, политическую, профессиональную. Ее основа – неравномерное распределение прав и привилегий, ответственности и обязанностей, власти и подчинения. Ее подвид – экономическое расслоение – означает неодинаковость экономических статусов, иначе говоря, наличие экономического неравенства. Политическая дифференциация описывает систему иерархических рангов, которая включает авторитеты, власть, престиж, почести. Профессиональная дифференциация – разделение населения по родам деятельности, занятиям и профессиям. Для экономической стратификации показательны два явления, которые Сорокин называет флуктуациями4:

1) обогащение и обеднение группы любого общества;

2) уменьшение и увеличение высоты экономической пирамиды.

Оперируя огромным статистическим материалом, он доказывает, что в истории не существует никой устойчивой тенденции. В развитии любого общества периоды обогащения сменяются периодами обеднения. Человечество должно усвоить простую истину, считает П.Сорокин, – либо плоская пирамида всеобщего равенства и умеренной нищеты, либо преуспевающее общество с неизбежным неравенством. Когда профиль пирамиды чрезмерно вытягивается, это означает, что появляется чрезмерное социальное расслоение. Когда расслоение достигает пика, следует социальная катастрофа – революционно-уравнительная лихорадка.

Поскольку вертикальная мобильность присутствует в той или иной степени в обществе, то между слоями существуют “лифты”, по которым индивиды перемещаются вверх или вниз от одного слоя к другому5. Динамизм нашей эпохи заставляет нас верить в то, что история развивается в направлении увеличения вертикальной мобильности. Функции социальной циркуляции в концепции П.Сорокина выполняют различные институты: это армия, церковь, семья и институты образования. Остановимся на институте образования.

Институты образования и воспитания, какую бы конкретную форму они ни обретали, всегда были средством вертикальной социальной циркуляции. В обществах, где школы доступны всем его членам, система образования представляет собой “лифт”, движущийся с самого низа до самых верхов. В обществах, где привилегированное образование доступно не всем, система образования представляет собой лифт, движущийся только по верхним этажам. В качестве примера обществ, в которых социальная система представляла собой лифт, движущийся вверх и вниз с самых низов социального корпуса до его верха, Сорокин приводит китайское общество.

В Китае приток людей в высшие социальные и политические слои происходил, в основном, посредством школьного механизма. Школы были открыты для всех классов. Лучшие ученики вне их семейного статуса отбирались и переводились в высшие школы, а затем в университеты, из университетов они попадали на высокие правительственные должности, а самые талантливые – на высшие социальные позиции. Таким образом, китайская школа постоянно повышала людей простого происхождения до высших рангов и препятствовала продвижению людей, происходящих из высших слоев, которые, однако, не могли удовлетворить требованиям школьной селекции.

Интересна мысль Сорокина о тесной связи образования и политики. “По Конфуцию, школа – это не только система образования, но и система выборов, то есть она сочетает политику с образованием. Его политическая доктрина демократична и не предполагает наследственной аристократии. Так как студенты, избираемые из простолюдинов, становились высокими должностными лицами, то и различные институты являлись местами, где избирались представители народа. Образовательный тест исполнял роль всеобщего избирательного права. Под влиянием Конфуция китайское правительство стало правительством высшей демократии, ибо у каждого есть шанс стать премьер-министром”6. Сорокин делает парадоксальный вывод о том, что “Китайское правительство мандаринов было, возможно, в большей степени, чем любое другое, правительством китайских интеллектуалов, набранных и возвеличенных благодаря школьному “механизму”7.

П.Сорокин большое внимание уделяет формированию моральных и социальных качеств личности в системе образования Китая8. Он отмечает, что там претенденты тестировались, в основном, на знание классики, изысканность стиля литературного сочинения и подобные вещи, имеющие малую практическую ценность и не дающее реального знания о природе причинных связей. “Литературный” характер школы определил и литературный, непрактический характер правительства мандаринов, которое представляло собой правительство интеллигенции9.

Тысячелетний ход развития китайской цивилизации опровергает тезис социолога. Если бы это было действительно так, то мы бы не знали многих практических достижений китайцев, например, пороха, шелка, чая. Не могла бы цивилизация иметь тысячелетнюю историю, если бы имела элиту, у которой бы отсутствовала практическая направленность в ее деятельности.

Опираясь на концепцию Сорокина, можно предположить, что в современном обществе образование представляет собой один из наиболее важных каналов вертикальной циркуляции. Нельзя достичь какого-нибудь заметного статуса, не окончив, какого ни будь университета, и наоборот, выпускник с отличным университетским дипломом относительно легко продвигается и занимает ответственные правительственные посты вне зависимости от его происхождения. Многие социальные сферы и ряд профессий практически закрыты для человека без соответствующего диплома.

Образование является ситом, которое тестирует и просеивает, отбирает и распределяет индивидов по различным стратам и позициям, то есть фактически оно может быть каналом для усиления или уменьшения социального неравенства. Одной из фундаментальных социальных функций школы является выяснение талантливости того или иного ученика, какие у него способности, в какой степени они проявляются, какие из них социально и морально значимы.

Современная школа не требует эстраординарных моральных качеств от личности. Если ученик не находится ниже среднего морального уровня, он может успешно выдержать тест при условии, что он способный с точки зрения интеллектуального стандарта. Так как верхние слои пополняются за счет именно таких людей, то они, проявляя хорошие интеллектуальные способности, демонстрируют при этом низкий моральный уровень: жадность, коррупцию, демагогию, сексуальную распущенность, стремление к накопительству и материальным благам (часто за счет общественных средств). Таковы бросающиеся в глаза качества, которые в изобилии демонстрирует управленческая, интеллектуальная и финансовая аристократия нашего времени.

Естественным результатам такой организации школы является ее полная неспособность улучшить моральный дух населения в целом. За последние десятилетия число школ и их выпускников увеличилось, но число преступлений не уменьшилось. Каким образом можно объяснить это положение?

П.Сорокин дает свою интерпретацию данного положения вещей. Он отмечает факт увеличения числа дипломированных специалистов США, однако при этом отмечает, что это приводит к конкуренции среди них. Правительство придает большое значение университетскому образованию, но мало внимания обращает на нравственное воспитание. Оно не способно обеспечить выпускников подходящими местами, поэтому университеты готовят из своих выпускников людей, проклинающих существующий режим, прямо или косвенно способствующих его свержению, готовых в критических условиях стать лидерами любого радикального или революционного движения. Таким способом готовится псевдоэлита, которая вносит деструктивные элементы в социальную систему10.

Современные исследователи внесли свой вклад в разработку данной проблемы. П.Бурдье попытался по-новому рассмотреть роль системы образования в обществе. Он доказал, что, несмотря на широко рекламируемое равенство возможностей, элиты выработали новые стратегии, чтобы обеспечить свою преемственность от поколения к поколению. Образование стало ключевым моментом в этих стратегиях. С помощью педагогических методов, отношений между учителями и учениками, отбора учебных курсов и методов селекции экономически привилегированные и хорошо образованные дети получили преимущество по сравнению с менее привилегированными и менее обученными. Он утверждает: “Родители не только вручают детям образовательные “верительные грамоты”, но также создают культурную среду, что содействует развитию разнообразных способностей, которые вознаграждаются в образовательной системе”11.

Таким образом, воспроизводство классовых отношений, классовых привилегий включает и такую составляющую, как культурный капитал. Но это классовое отношение воспроизвести неизмеримо труднее, чем отношения владения. Оно воспроизводится косвенно, через получение хорошего образования. При этом по Бурдье, культурный капитал – это языковая и культурная компетенция. Он складывается в результате чтения книг, посещения музеев, театров, концертов, освоения манеры речи и межличностного общения. Сюда добавляется образовательный капитал – личная собственность обладателей дипломов и ученых степеней, которые получены в тесной связи с классовой позицией родителей. Собственники крупных состояний приспособили новую стратегию, конвертируя экономический капитал в образовательный12.

К выводу П.Бурдье можно добавить, что в данном контексте образование служит каналом вертикальной мобильности для групп населения с высоким доходом. Все это, естественно, не отрицает возможности для индивидуумов, обладающих талантом, достичь экономических успехов, вне зависимости от происхождения. Но такие случаи не носят массового характера. В настоящее время образование становится путем к занятию ключевых постов в экономике, что в современных условиях более значительно, чем владение собственностью. И все же рассуждения П.Бурдье не опровергают концепцию П.Сорокина, а лишь детализируют ее, вносит свои коррективы в анализ процесса мобильности с точки зрения современности.

Сторонники концепции антропономии критически оценили теорию социальной мобильности, они считают, что данная теория не раскрывает целостной картины жизни индивида в социальной структуре общества. П.Сорокин отводил ключевую роль семье и школе, М.Вебер – рынку труда. Но, по Берто, эти концепции ошибочны, так как, пройдя семью и школу, люди вовсе не предоставлены своей собственной судьбе, напротив, направления траекторий их жизни в основном предопределены заранее, самим местом в мире труда и капитала.

Представитель данной школы Д.Берто выдвинул в качестве основной задачи исследования анализ структуры общественных отношений, определяющих социальные траектории людей, то есть человеческие судьбы. Существенным при этом для него было два момента: семья и среда. Он пришел к выводу, что шансы сына рабочего стать руководителем или лицом свободной профессии в 10 раз меньше, чем у выходцев из этой же среды. Нельзя добиться равенства шансов при неравенстве условий жизни, заключает автор.

Так, поднимаются из рабочих в средний класс 10% американцев, 7% японцев, 9% голландцев, 9% англичан, 2% французов, немцев, датчан, 1% итальянцев. К причинам, позволяющим одному человеку достичь больших успехов, чем другому, социологи в странах Европы относят: социальный статус семьи, образование, национальность, физические и умственные способности, получение воспитания, место жительства, выгодный брак13. Как видим, образование занимает второе место в структуре социальной мобильности как канал продвижения индивида вверх.

С точки зрения Э.Гидденса, образование является одним из ведущих факторов современной стратификации: представители среднего класса учатся лучше или в более престижных учреждениях, 60% имеют за плечами университет или политехнический институт14.

В западной социологии существует традиция, согласно которой построение стратификацонных иерархий идет на основе классификации профессий. Например, в исследовании Дж.Л.Стефа определяющим признаком стратификации является разделение труда. Он считает, что увеличение цикла выполняемых операций ведет к дифференциации профессиональных полномочий. В связи с этим он предлагает положить в основу измерения стратификации вертикальную дифференциацию профессий, основанную на ролевой активности профессиональных обязанностей. Для нас интересен фактор “сложности труда”, дело в том, что, объясняя его, Дж.Л.Стеф берет следующие переменные: степень сложности работы с информацией, общий образовательный уровень и специальная подготовка. Образование занимает вторую позицию в подходах в данной модели, при определении сложности труда и при “измерении” престижа профессии. Дж.Л.Стеф показал тесную корреляцию между образованием, властью, сложностью труда и престижем профессии.

А.Стюард, К.Прэнди, Р.Блекберн используют “траекторный” подход при анализе стратификацонных процессов, то есть уделяют большое внимание траекториям социального движения. Эти социциологи выбирают профессии как традиционный исходный элемент стратификационного членения. Они учитывают перспективы социального продвижения, в этом процессе особая роль отводится образованию.

Однако следует заметить, что само образование также стратифицировалось, превратившись в ложную систему: элитарное, среднее, и с низким уровнем.

В современной постсоветской России образование также играет достаточно важную роль в процессе формирования новой социальной структуры общества. Среди критериев отнесения к среднему классу уровень образования есть, бесспорно, один из ведущих. По исследованиям Т.Заславской, в группе предпринимателей и коммерсантов работники с высшим образованием составляли 26,4%, студенты – 21,4%.Высокий образовательный уровень предпринимателей служит гарантией их адаптивности и динамизма15. В.Дубинин считает, что “Лучше всего чувствуют себя сегодня молодые люди, особенно мужчины с высоким уровнем образования. Их стартовый капитал – образование, потребительская среда во многом обеспечена родителями. В своих потребительских идеалах они ориентируются на Запад”16. Таким образом, можно сделать вывод, что концепция П.Сорокина, согласно которой образование является важнейшим каналом социальной мобильности, вполне продуктивна, однако необходимо учитывать и ее критику со стороны современных авторов. Воздействие образования на общество стало сложнее и многообразнее, чем в концепции П.Сорокина.

Механизм формализации образования, при которых школа выступает как некая машина для сортировки людей по их будущим социальным ролям, заложена в самой парадигме социального заказа.

Роль образования в современном обществе становится все более значимой, оно стало многофакторным явлением, активно влияющим на все стороны общества. Ведь, по сути, оно частично взяло на себя функции, ранее выполняемые церковью, семьей и некоторыми другими социальными институтами.

Образование стало неотъемлемой частью стратификацонных характеристик общества, прямо и опосредованно оно влияет на экономическое положение индивида, его профессиональный рост, продвижение по социальной лестнице. Все возрастающая социальная значимость образования открывает для него возможность либо приносить большую общественную пользу – в случае хорошей организации, либо, в противном случае, огромный вред, поэтому следует правильно организовывать качественную и количественную сторону этого социального фильтра.