Семинар состоялся 4 октября 1999 г. в Институте философии и права СО РАН (г. Новосибирск). Сделанные на семинаре доклады можно распределить по тематике на три основные группы: 1) историко-философские без специального обращения к проблемам логики (В.П.Горан, В.Н.Акулинин, Э.В.Барбашина, В.В.Павловский); 2) логико-гносеологические без специальной привязки к истории философии (А.А.Шевченко, В.М.Резников); 3) логико-гносеологические на историко-философском материале или историко-философские на логико-гносеологическом материале (Е.В.Орлов, В.Н.Карпович, В.И.Ожогин).
В.П.Горан (ИФиПр СО
РАН, Новосибирск) представил доклад “Специфика детерминации
историко-философского процесса на разных этапах”. Во-первых, автор выделил в своём
докладе два типа этапов истории философии в Европе – эволюционные и
переломные этапы, отнеся к первым античный, средневековый и нововременной, а ко
вторым – этапы генезиса философии в Древней Греции, формирование
христианской религиозной философии, философию эпохи Возрождения и современную
философию. Во-вторых, он выделил два типа детерминации историко-философского
процесса – его “внешнюю” социально-историческую детерминацию и
самодетерминацию. В третьих, в докладе была поставлена проблема соотнесенности
выделенных типов детерминации истории философии с типами её этапов.
Заключительный вывод доклада состоял в том, что на эволюционных этапах более
явственно сказывается самодетерминация историко-философского процесса, а
социально-историческая его детерминация особенно заметна на переломных этапах.
В.Н.Акулинин (НГУ, Новосибирск) выступил с
докладом “Проблемы истории истории философии”. Доклад носил ярко выражено
проблемный характер и ставил под сомнение сам смысл историко-философских
исследований. Автор доклада проанализировал понятие “история философии” и
указал на противоречие между содержанием и объёмом понятий “история” и
“философия”, поставив, таким образом, под сомнение возможность истории
философии как части собственно философии как предметной области. Если
построение истории философии и возможно, то не иначе как позитивной научной
дисциплины, скорее являющейся разделом истории, но не философии.
Э.В.Барбашина (ИФиПр
СО РАН, Новосибирск) сделала доклад “Укорененность феноменологии в
предшествующей традиции и влияние на неклассические философские направления”.
Согласно автору, создание и разработка в трудах Гуссерля феноменологии, как
“философской главной науки”, “как радикально нового направления” никоим образом
не означает, что она не может быть вписана в историко-философскую традицию.
Однако не имеет смысла в историко-философской работе устанавливать отдельные
мыслительные связи или рассматривать феноменологию в терминах заимствования.
Более перспективным представляется обнаружение основных комплексов проблем,
которые присутствуют в традиции и являются ведущими для феноменологии. Они
следующие: интенциональность, психический акт, переживание, внимание к
аргументации в философии Брентано, философия как наукоучение у Фихте и
Больцано, длительность у Бергсона, а также восходящая к Декарту проблематика
феноменологической редукции (метафизическое сомнение Декарта). Среди наиболее
близких и значимых приверженцев феноменологии выделяются следующие: члены
“геттингенского кружка”, работы которых соответствуют дескриптивной
феноменологии Гуссерля; Мерло Понти и Левинас, учения которых соответствуют
генеалогической, то есть 2-й стадии развития феноменологии; Хайдеггер и Сартр,
идеи которых составляют содержание экзистенциальной феноменологии (3 этап);
Шелера, который положил начало антропологическому этапу феноменологии. Кроме
того, большинство ведущих направлений современной европейской философии
развивается в ориентации на феноменологическое учение: или на следование ему
или на отрицание.
В.В.Павловский (КГУ, Красноярск) выступил с докладом
“Концепции новых левых: прошлое, настоящее и будущее” Автор указал, что
философские и теоретические взгляды “новых левых” (Г.Маркузе, Ю.Хабермас,
Р.Дебре, Ф.Фанон, Мао Цзедун и др.) были далеко не так новы, как это представлялось
и представляется многим. Своими корнями они уходят в XIX век (П.Прудон,
Ф.Лассаль, М.Бакунин, П.Кропоткин, Е.Дюринг, Э.Бернштейн и др). Истоки эти идей
и соответствующей протестной, а в ряде случаев революционной или бунтарской
деятельности следует искать в ещё более далёком прошлом, связанном с появлением
и формированием мелкой буржуазии (XVIII–XVI и даже ранее)
Докладчик утверждал, что в настоящее время
идеи и практика “новых левых” в ряде стран пребывают в относительном
социально-политическом “анабиозе”. Однако это – временно. По его прогнозу,
переосмысление и новая модернизация философско-теоретических установок “новых
левых” станут актуальными уже в первом десятилетии следующего века, когда
начнётся новый этап обострения экономических, политических и социальных
противоречий во многих странах мира. И левые начала XXI века, – в основном
молодёжь из новых средних слоёв назовёт себя “новейшими левыми”, наскоро
перекрасив такие родные им (по социальной природе) старые идеологии и
концепции. И всё опять как бы повторится сначала, но – с новыми
результатами.
А.А.Шевченко (ИФиПр СО РАН, Новосибирск) выступил с докладом “Минимальная
рациональность как проблема”. Докладчик указал на то, что постулаты
рациональности во многом определяются типом дискурса и соответствующим
контекстом. Меньше внимания уделяется анализу степеней рациональности. Особый
интерес представляет здесь понятие “минимальной рациональности”. Выявление
постулатов минимальной рациональности важно как для прояснения теоретической
основы и предпосылок всякого понимания, так и для отнесения той или иной
практики либо к научной (минимальная научная рациональность), либо к
философской (минимальная рациональность как предпосылка философского знания).
Попытка выявления таких постулатов для философии науки, политической философии
и общефилософского дискурса связана с рядом специфических проблем. Их решение
требует рассмотрения таких вопросов как соотношение рациональности и
соизмеримости, рефлективное равновесие, роль и место презумпций в философском
дискурсе.
В.М.Резников (ИФиПр СО РАН,
Новосибирск) в докладе
“Принцип необходимости математики и математическая практика” подверг суровой
критике концепцию методологического натурализма в подходе Куайна. Автор
показал, что, концепция не является адекватной в качестве философии математики.
Данная проблематика исследована на примере утверждений об измеримости множеств,
независимых от аксиоматики Цермело-Френкеля. Следуя Куайну, методологический
натуралист для того, чтобы обосновать математический результат, должен
обязательно использовать его в составе обоснованной научной теории, которая
должна обеспечить правильный прогноз. Вывод нужного математического результата
с помощью правил вывода из аксиом для методологического натурализма вовсе не
является обязательным. Такого рода подход не согласуется с математической
практикой, вопреки декларации Куайна и его последователей об особом пиетете по
отношению к реальной научной практике.
Е.В.Орлов (СибГУТИ, Новосибирск) представил тщательно аргументированный доклад:
“Аристотелевское решение апории Менона” Помимо общераспространённого
иcтолкования этого решения (универсальное знание и применение универсального
знания к частным случаям, An.pr.B,21 и An.post. A, 1) в докладе был дан анализ
An. post. B, 19, который существенно дополнил это истолкование. Также была
уточнена аристотелевская концепция предпознания, и, показано отличие
предпознания, необходимого для доказательства от предшествующего знания,
применяемого к частным случаям; продемонстировано отличие ошибки от лжи в связи
с применением универсального знания к частным случаям.
В.Н.Карпович (ИфиПр СО РАН, Новосибирск) в
докладе “Интерполяция у Аристотеля и в современной логике” рассмотрел
сравнительные характеристики аристотелевской логической теории и современной
математической логики. Было продемонстрировано, что для Аристотеля вопросы
сущности и существования различались, более того, решались разными логическими
средствами. Сущность устанавливалась определением, существование –
доказательством. В современной же логике определение трактуется наравне с
другими посылками. В результате, роль определений в аристотелевской логике
гораздо более важная, чем в современной: при использовании определений в
составе силлогизма оно становится средством объяснения, и все следствия из
такого объяснения принимаются на объясняющие положение; в современной логике,
наоборот, определения считаются устранимыми в принципе.
В.И.Ожогин (НГУ, Новосибирск) выступил с докладом
“Проблема рациональности и логики в восточной философии”. Доклад вызвал большой
интерес. Автор обосновал позицию, согласно которой обсуждение проблемы
рациональности возможно только в том случае, если в данной культуре существует,
хотя бы как вариант, картина мира, основанная на идее порядка. Вторым важным
условием является характер языка – его способность адекватно эту идею
отобразить, в том числе письменно. Не менее значим и тип наличных социальных
отношений в виде упорядоченной структуры общества. Применительно к Индии и
Китаю в классический период их истории было продемонстрировано, что все три
указанных условия находят своё полное фактологическое подтверждение.
Однако, заметил автор, несмотря на объединяющую идею
порядка, имеет смысл говорить о культурно-обусловленных типах рациональности и,
как следствие, о типах соответствующих им логик (напр., буддийская и
моистская, – явно отличные от аристотелевской). Вопрос о возможности и
сущности универсальной рациональности остаётся открытым.
А.А.Шевченко и В.М.Резников на основе сделанных
докладов написали статьи, которые публикуются в данном номере настоящего
журнала. Остальные доклады планируется опубликовать в других изданиях.
Д.В.Винник,
Институт философии и права СО РАН