Сегодня смысл сформулированного в 1992 г. на Международной конференции ООН в Рио-де-Жанейро императива устойчивого развития человечества перед лицом кризиса и катастрофы (“конца света”) в основном ясен большинству образованных людей во всех странах мира. Менее известны концепция цикличности развития самоорганизующихся систем, закон фатальной смертности органической системы (организма) и концепция органической активности живых систем, как будто бы являющихся исключительно предметом интереса системщиков, биологов, а также психологов и социологов. На наш взгляд, только что названные теоретические положения и концепция устойчивого развития человечества исключают друг друга, между ними существует контроверза, которая носит вовсе не академический характер. Мы здесь и намерены выявить суть названных противоречий и попытаться показать пути их разрешения, прибегая в частности к идее фундаментальности системных законов и принципов, нарушение которых сопоставимо с игнорированием фундаментальных законов природы. Нам представляется также, что идея фундаментальности системных законов должна по существу снять остроту дискуссий по поводу биосоциальности.

Отправным пунктом для наших рассуждений будут положения Г.Спенсера и русского философа К.Н.Леонтьева, а также У.Кеннона, высказанные последним в 20-х – 30-х годах XX века в связи с экономическим кризисом на Западе¹. Спенсер говорил о сходстве организма и общества, Леонтьев – об одинаковости циклов развития как организма, так и цивилизации, положения Кеннона касаются сходства регуляции и контроля устойчивых состояний как организма, так и любых видов организаций, в том числе индустриальных и социальных. Заметим, что все они отправлялись в своих рассуждениях из эмпирически улавливаемого сходства в строении, функционировании и поведении социальных систем и живых организмов, а свои выводы строили на основе умозаключений по аналогии. По-видимому, именно несходство организма и социосистем по несистемным признакам (разумность, креативность, предвидение будущего и др.) позволяло до сих пор цивилизациям, трансформируясь, выживать. Тем не менее, предельный вариант (т.е. смертность системы) должен обязательно учитываться. Заметим, что Кеннон, строя свои аналогии, апеллировал к результатам социобиологии. Правда, возникает вопрос, а не нуждается ли она сама в каком-то метанаучном оправдании? Думается, что данные социобиологии, – поскольку ее теоретическая целостность еще не сложилась, и она по сути дела является эмпирической междисциплинарной отраслью не то социологии, не то биологии, – нужного здесь обоснования не создает. Такое обоснование следует искать в метатеоретической области, которой, на наш взгляд, является на сегодня общая теория систем и ее математизированная ветвь – системология. Представляется также, что эти только что упомянутые теории способна перекрыть по своим возможностям бихевиористика, концепция которой была уже нами предложена ранее².

Напомним коротко, в чем состоит смысл концепции устойчивого развития человечества. Дело в том, что вхождение человеческой цивилизации в глобальный многоаспектный кризис, складывающийся из демографической, продовольственной, энергетической, экологической, гуманитарной, социально-экономической и политической составляющих, несет в себе угрозу самому существованию человечества на планете. Феномен этот исторически нов. В связи с этим должна быть принята всеми модель устойчивого развития человечества, в центре которой помещаются люди и их право на здоровую и плодотворную жизнь. При этом человечество должно жить в гармонии и в равновесном взаимодействии с природой, подлежащей заботе и охране. В соответствии с принципами гуманизма и демократии внутри сообщества людей должны быть обеспечены равное удовлетворение потребностей в развитии и в качестве жизни, включая качество окружающей среды, уровень жизни, культуры и образования, возможности для будущих поколений. Устойчивое развитие человечества возможно при следующих условиях: а) произойдет смена нынешних технологий более чистыми и менее энерго- и ресурсоемкими, б) постепенно невозобновляемое сырье заменится возобновляемым,  в) снизятся темпы прироста численности человечества,  г) увеличится производительность труда (что приведет к повышению качества жизни), д) возрастет надгосударственное регулирование и управление (через ООН и ее организации), а также государственное руководство и управление, которые обеспечат реализацию перечисленных выше целей и условий на основе смещения центра тяжести от частных (в основном, эгоистических) интересов к общественным³.

В связи с необходимостью в современных экстремальных для человечества условиях обеспечить на планете надгосударственное и государственное регулирование, управление и руководство оживились идеи не только всемирной рыночной интеграции, но и идея “мирового правительства” – в рамках концепции мондиализма. Сегодня эта идея опирается на экономическое, политическое и военное превосходство т.н. “Запада”, особенно США, в фактически однополюсном мире.

Все известные модели устойчивого развития человечества опираются на то, что общество, в конце XX века, все еще находящееся в медузоподобном состоянии (как его определили более ста лет назад В.С.Соловьев и К.Н.Леонтьев), перед лицом кризиса и глобальной катастрофы. Выбирая модель устойчивого развития, общество должно слиться в системное органическое целое, своего рода тело, точнее, организм. Тенденция слияния и интеграции человечества по многим важнейшим жизненным аспектам была обрисована, например, В.И.Вернадским в его концепции ноосферы. Она, по сути, задает нам модель, говоря языком биологии, цефалоцентрической системы. Ноосфера является единой самоорганизующейся и самоуправляемой сложной системой, поэтому она не может быть все той же медузообразной или звездообразной (в терминах А.А.Малиновского) системой, напоминающей сообщество популяций или колониальный организм. Она должна также представлять собой иерархию по структуре, функциям управления, видам деятельности, по взаимоотношениям подсистем и элементов с целым. В мондиалистском видении такого общества в состав центральной подсистемы войдет т.н. “золотой миллиард” государств и народов, тоже иерархически организованный внутренне, и, аналогично, иерархически построенные функциональные подсистемы, управляемые в границах допускаемой для них автономии. Высокоразвитая технологически (“информационная” – по Х.Тоффлеру), первая подсистема процветает за счет эксплуатации ресурсов и рабочей силы подчиненных ей подсистем разных порядков. Жизнеспособна ли будет подобная система?

По-видимому, некоторое время, – да, поскольку она организмоподобна. Актуальна ли такая модель для устойчивого развития человечества? В условиях экстремальности – безусловно, да. Но соответствует ли она высшим идеалам гуманизма, демократии, человечности и справедливости? Конечно же, нет! Более того, из-за внутренней неравновесности по линиям экономического, социального, гуманитарного, культурного и политического характера, она взрывоопасна. А ведь человечество входит все глубже в кризис! Разбираемая модель – это модель устойчивого развития человечества, почти фатально ведущая к катастрофе. Тем не менее, именно такая модель организации и функционирования общества настойчиво не только внушается обществу по разным каналам, но и внедряется практически.

Между тем, как это известно из литературы, описанные подходы и модель устойчивого развития человечества давно уже наткнулись на подводные камни. Их, по крайней мере, три.

Во-первых, марксизм показал, что развитие средств производства и самих орудий труда вместе с технологиями неизбежно приводит к изменениям отношений людей к ним самим и друг к другу, обуславливающим однотипные по форме циклы развития и смену общественно-экономических формаций для всех цивилизаций. К “информационной” цивилизации, в принципе, должны придти они все, и никто не в праве замораживать их развитие. Кроме того, как выяснил еще Леонтьев, все цивилизации, будучи некоторыми этнокультурными целостностями, уподобляемыми философом организму, проделывают неотвратимо примерно тысячелетний цикл своего развития по схеме: первоначальная простота – цветущая сложность – вторичное (“смесительное”) упрощение. В итоге цивилизация погибает или приспосабливается к новым условиям, приобретая новые формы. Примерно к тому же затем пришли О.Шпенглер и А.Тойнби (последний предложил схему: возникновение – рост – надлом – разложение). Из их результатов логичен будет такой вывод: незачем создавать единое человечество и цивилизацию, – так как подобная целостность неминуемо разложится и погибнет, тем более, развиваясь на грани кризиса и катастрофы.

Поясняя свою позицию, мы в свете сказанного можем обозначить ее как биосистемную и, полнее, социобиосистемную. Более того, мы допускаем большее: существуют единые фундаментальные системные законы и принципы, равно управляющие всеми системами, а именно:

1. Всякая бихевиоральная система (би-система) претерпевает соответствующий ее природе и условиям, включая ограничения всякого рода, цикл развития – от возникновения и расцвета, до надлома и гибели.

2. Любая би-система, поскольку она суть организмическая, – в принципе, смертна. Бессмертны при благоприятных условиях лишь популяции организмов и другие, высшие таксоны организмов.

3. Всякая би-система организмического типа, не будучи ограниченной в ресурсах разного рода и в противовесах, тормозящих ее активность, стремится агрессивно к неограниченной экспансии по отношению к среде и своему окружению.

Можно развить дальше перечень общесистемных (би-системных) законов, обобщая при этом известные ныне законы дальше, но нам не позволяет это сделать объем работы. Заметим однако, что все такие законы зависят сами от одного из важнейших системных законов, согласно которому сумма действий всех компонентов системы всегда меньше совокупного действия системы как целого, и наоборот.

В виду этого, любые, даже жесткие по форме предупреждения (К.Леонтьева, Ф.Ницше, Ж.Гобино, О.Шпенглера, К.Леви-Стросса и др.) об опасности для человеческих цивилизаций слияния в организмическое целое актуальны как никогда, как актуальны сегодня призывы сохранить на планете цветущее многообразие культур разного рода. Заслуживают поддержки борьба против “вторичного упрощающего смешения” (термин К.Леонтьева) и против буржуазно-мещанского уравнивания. Они звучат куда как современно. Нивелирование культур в единую постиндустриальную или другую какую-то культуру равносильно обеднению генофонда жизни, живого в биосфере. Фактически, необходим полиморфизм форм и направлений эволюции культур. Цивилизация (по Леви-Строссу) должна быть коалицией культур. Идея мондиализма, буде она реализована в варианте “золотого миллиарда”, объективно приведет к катастрофе человечества.

Но в любом случае действует закон, по которому устойчива и надежна лишь такая система, все основные элементы и подсистемы которой также надежны и устойчивы. Человечеству, поэтому, сегодня перед лицом грозящей катастрофы необходимо складываться из более устойчивых и надежных, не раздираемых противоречиями государств, и жить по принципу допустимой в конкретных условиях толерантности. Выход нам видится также во временном для всего человечества усилении сплоченности и централизации (но при соблюдении принципов гуманности, равенства, справедливости для всех), опираясь на ООН и другие международные организации. Дальнейшее развитие человечества по мере “отползания” от края пропасти может быть обеспечено также на путях: а) усиления гуманизации всех отношений между людьми на всех уровнях снизу до верху; б) превращения дела руководства и управления из поприща для честолюбивых, безответственных и эгоистических дилетантов в высокопрофессиональное занятие (“научное управление обществом”); в) прекращения манипуляции общественным сознанием и поведением в низменных и корыстных целях путем контроля общества над СМИ; г) создания психологических условий для сплочения людей, для их кооперирования во всех сферах деятельности, иначе будет поздно (потеря поколения); д) сужение сферы действия никем не контролируемой отрицательной активности людей, их групп, слоев, государств и др., так как индивидуализм и эгоизм в крайних проявлениях становится все опаснее для судеб человечества; е) расширение сферы действия в обществе положительной активности людей и др. Это выводы, вытекающие непосредственно из самого существа фундаментальных общесистемных законов, которые игнорировать дальше нельзя ни в коей мере. Нам представляется, что многое из причин происходящего кризиса есть следствие непонимания и недооценки неумолимого характера общесистемных законов.

Тем не менее, отметим, что императив выживания человечества неизбежно толкает к схеме организации человечества, которая исторически реализовалась в следующих 4-х вариантах: 1) тотальной капиталистической (которая сегодня предусматривает сокращение человечества до 2 – 2,5 млрд.). 2) Либерально-демократической (в духе Поппера), реализованной в части стран мира; З) Кооперативно-социалистической (отчасти в духе П. Прудона, М.А.Бакунина и П.А.Кропоткина) – в экспериментах; 4) тоталитарной социалистической (модель СССР). Схемы 1 и 4 – сугубо централистского типа смогут некоторое время срабатывать для экстремальной ситуации, хотя в перспективе, как сказано выше, они не смогут обеспечить выживание человечества-организма в силу системных законов. Схема 1 – антигуманна. Схема 4 в варианте позднего СССР гуманна, но она ведет к стагнации. Схемы же 2 и 3 вряд ли пригодны для экстремальных условий существования.