05_tuga

Е. А. Тюгашев, Ю. В. Попков

НЕКАПИТАЛИСТИЧЕСКИЙ ПУТЬ И ПРОБЛЕМА
УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ

По мнению многих ученых, человеческая цивилизация переживает в настоящий момент эпоху глобального кризиса. Со всей актуальностью встал вопрос о выборе модели ее будущего развития. Противоречие между двумя мировыми системами – капиталистической и социалистической, – на протяжении многих десятилетий являвшееся движущей силой мировой динамики, потеряло былую остроту. Ликвидация мировой системы социализма, распад СССР в существенной мере подорвали позиции данного социального строя. И хотя окончательного “демонтажа” реального социализма не произошло, его кризис значительно обесценил социалистическую ориентацию.

Но данное обстоятельство вовсе не привело к победе и торжеству капиталистической системы. Прокапиталистическое развитие не превратилось в безусловную ценность. Поиск альтернативных капитализму вариантов развития не есть лишь факт истории, но и реальность наших дней. Так, коренные народы российского Севера не только в советский период, но и сейчас, в условиях активных попыток внедрения рыночных отношений, находятся в состоянии некапиталистической трансформации. Аборигены Севера Канады, будучи непосредственно включенными в государственную систему развитого капитализма, строят свою жизнь преимущественно по иным законам [2]. Далеко не только эти, но и многие другие народы мира, прежде всего относящиеся к разряду малочисленных, реально живут вне рыночной экономики и активно противодействуют экспансии капиталистического общества. Их успехи в этой борьбе нашли концентрированное выражение в декларации Международной организации труда 1989 года “О коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах”, где прямо признается их право на самостоятельное развитие и традиционный образ жизни – яркое подтверждение альтернативы капиталистическому порядку.

Более того, для мирового сообщества стала очевидной бесперспективность капиталистической ориентации в качестве универсалии развития. Оценка глобальной ситуации в контексте реализации стратегии капиталистического развития на Конференции ООН по окружающей среде и развитию “Повестка дня на ХХI век” (1992 г.) была дана ее Генеральным секретарем Морисом Стронгом: “Такая модель развития и соответствующий ей характер производства и потребления не являются устойчивым для богатых и не могут быть повторены бедными. Следование по этому пути может привести нашу цивилизацию к краху”.

В качестве альтернативы капиталистическому развитию мировой общественностью выдвинута и поддержана концепция устойчивого развития общемировой цивилицации и каждой страны. Цель ее усматривается в поиске такого пути развития, который обеспечил бы прогресс человечества не в нескольких местах и на протяжении нескольких лет, а на всей планете и в длительной перспективе.

Сама идея устойчивого развития интерпретируется по-разному. При ее обсуждении на Сибирской конференции “Закономерности социального развития: ориентиры и критерии моделей будущего” (Новосибирск, 1994 г.) обнаружилось существенное “разномыслие” [3]. Существование концепции устойчивого развития либо утверждается, либо отрицается. Идея устойчивости рассматривается либо как феномен обыденного сознания, либо как научная идея. Современное развитие человечества признается либо кризисным, либо устойчивым.

В то же время на конференции проявлено и определенное единодушие. Его можно зафиксировать по следующим позициям. Во-первых, признается наличие локальной устойчивости отдельных цивилизаций, по крайней мере, применительно к недавнему прошлому. Во-вторых, локальная практика устойчивого развития воспринимается как положительная ценность. В-третьих, положительная оценка устойчивости трансформируется в регулятивную идею – эпицентр научно-практической деятельности человечества. В-четвертых, все убеждены, что реализация стратегий устойчивого развития при современном уровне их научной проработки неизбежно вызовет глобальную катастрофу. В-пятых, поскольку участие или неучастие современной науки в глобальном управлении в равной степени не способно предотвратить глобальную катастрофу, то осознается необходимость смены современной парадигмы.

Существующее в настоящее время эмпирическое и теоретическое обоснование концепции устойчивого развития пока явно недостаточно. Эмпирический базис содержит факты, фиксирующие либо кризисные явления, либо типы устойчивости, которые и подлежат снятию. Теоретическая интерпретация фактов ограничена экспликацией тех подходов, которые и отрицают историческую состоятельность скомпрометировавших себя типов устойчивого развития отдельных цивилизаций. Так, в неомальтузианской версии “золотого миллиарда” предполагается “ликвидация” бедных посредством оптимизации демографического роста. В социал-демократических представлениях акцентируется внимание на глобальной несостоятельности прокапиталистического экономического роста.

В этом отношении призывы ученых к “ноократической диктатуре” или к “глобальному правлению знатоков-экспертов”, столь распространенные и на Западе, и на Востоке, справедливо воспринимаются третьим миром как апология интересов единого Севера, обладающего научно-технической монополией. Предыстория глобальных проблем, учитывающая фактор научно-технической революции, внушает опасения в том, что технократическая стратегия устойчивого развития окажется оптимальным путем к катастрофе. Поэтому чувствуется потребность в дифференцированном отношении к парадигмам науки, в отборе тех из них, которые оппозиционны интересам капиталистически ориентированного Севера и в большей степени выражают глобальные интересы Юга.

Вопрос о невозможности глобальной капитализации ставился еще в начале ХХ века. Так, в мелкобуржуазных концепциях предполагалось, что развитие капитализма в глобальном контексте нельзя рассматривать как автономный самодостаточный процесс. Капитализм, по их оценкам, есть надстроечная структура, возникшая на базе рыночной экономики и докапиталистических способов производства. Последние квалифицировались в качестве внешнего основания, необходимого для стабильного функционирования капиталистического способа производства. Практика современного капитализма скорее подтверждает, чем опровергает этот тезис. Даже в наиболее развитой стране, в США, более половины экономически активного населения занято в сфере мелкого бизнеса, то есть простого товарного производства современного типа. Крупный капитал оказывается экономически несамодостаточным укладом народного хозяйства.

Среди представителей пролетарской науки можно отметить Розу Люксембург. В ее работе “Накопление капитала” невозможность тотальной капитализации планеты доказывалась необходимостью наличия “некапиталистической среды” для нормального развития капитализма. По мере того как будет исчерпываться его внешнее основание, будут исчезать и условия существования самого капиталистического строя. Таким образом, исторический крах капитализма мог быть предотвращен только при условии некапиталистического развития капиталистической периферии.

Последняя лишь в самом абстрактном виде может быть определена как периферийный капитализм. Известный исследователь развивающихся стран В.В.Крылов показал, что на периферии прогрессивный капитализм регрессирует в докапиталистические формы, не встречавшиеся ранее (например, так называемое “вторичное закрепощение” крестьян в Старом Свете или плантационное рабство в Новом Свете) [6].

В этом смысле “псевдотрадиционные” формы общественного развития некапиталистического мира нельзя оценивать как повторение “образцового” западноевропейского пути становления капитализма. Страны второго эшелона капиталистического развития (Восточная Европа и Латинская Америка) демонстрируют определенную инверсию в чередовании фаз капиталистического развития. Ведущая роль государственного сектора означает, что наряду с буржуазией определяющую роль в процессе модернизации играли и другие классы, интересы которых были реализованы в соответствующих структурах. “Стадия классической свободной конкуренции, характерная для западного региона, здесь как бы пропускалась или существенно видоизменялась, на ее место заступали своеобразный “государственный капитализм”, активное насаждение крупной промышленности, банковских учреждений, кредита и т. д. сверху. Однако роль государства при этом оказывалась, как правило, двойственной и противоречивой: активно насаждая технико-организационные формы буржуазного хозяйства, оно вместе с тем всячески ограничивало “осовременивание” общественно-политической жизни, сознательно консервировало различного рода докапиталистические институты. С точки зрения правящей верхушки и связанных с ней привилегированнных традиционных групп в этой тактике была своя логика: путем заимствования технических достижений развитых капиталистических стран укрепить, “подновить”, стабилизировать существовавший режим” [5, 28].

Экономическая политика государственного “капитализма”, впервые разработанная немецкой исторической школой, сформировала не просто “запаздывающий” или “деформированный” капитализм.“Тормозящие”и “деформирующие” силы были настолько велики, что сумели “подмять” под себя капиталистический уклад, превращая его из самоцели в подходящий инструмент экономического роста. Причем ориентиры этого роста определялись государством и носили в некотором смысле “некапиталистический” характер.

Мировой капитализм развивался стадиями, эшелонами. “Можно выделить регион первичного, классического капитализма (Западная Европа и ее дочернее ответвление – Северная Америка), второй эшелон буржуазного развития (Россия, Япония, Турция, Балканские страны, Бразилия), наконец, третий эшелон (колониальная и зависимая периферия Азии, Африки и большинства стран Латинской Америки)” [5, с. 15]. Но ни в одном из этих эшелонов капитализм не стал тотальностью экономической жизни. Безусловно доминируя в первом эшелоне, капиталистический уклад существенно ограничен во втором эшелоне развития, тогда как в третьем эшелоне он объективно эволюционирует (иногда, регрессируя) в некапиталистические формы.

Применительно к условиям России вариант некапиталистического прогресса рассматривался как наиболее вероятный народниками. Они полагали, что европейское капиталистическое развитие едва ли может стать всеобщим законом цивилизованного прогресса. “Язва пролетарства” и “раковая опухоль” капиталистического роста – это не норма, а патология глобального развития.

Развитие народниками теории рынка привела их к выводу о невозможности капитализации России в условиях сложившегося мирового капиталистического хозяйства. Критика В.И.Лениным народнической версии верна лишь на абстрактном уровне анализа: по отношению к капитализму “вообще” в отвлечении от специфики его развития в условиях России. По отношению же к отдельно взятой стране – взятой в системе мирохозяйственных связей, – вывод о неизбежности победы капитализма в России был сильным преувеличением. Народники всегда учитывали аспект отдельности, специфичности российского развития в цивилизационном контексте. Для буржуазных и пролетарских критиков народничества данный аспект был несущественным, и от него абстрагировались.

На самом деле, как представляется, исторический опыт подтвердил народнический прогноз будущего России. Капитализм в России так и не состоялся в качестве системообразующего уклада. Проблематичны его перспективы и в настоящее время. Действительным результатом нынешнего первоначального накопления капитала является суженное воспроизводство капитала, когда его абсолютный объем уменьшается вследствие “бегства за границу”. Инвестиционный климат для буржуазной культуры на территории России оказывается неблагоприятным.

Идея устойчивого развития как эйдос российской цивилизации открывает определенные перспективы для развития глобального мышления по пути обобщения локального опыта интеграции разнородных культур в единое целое. Локальные цивилизации , по-видимому, исчерпали потенциал автохтонного развития и столкнулись с цивилизационными пределами роста. Наблюдающаяся конфронтация (Земля – наша коммунальная квартира) соседствует с поисками консенсуса – взаимопонимания ценности исторически испытанных социальных технологий.

В этой связи соотнесение концепции устойчивого развития с опытом некапиталистического развития открывает богатые возможности для проблематизации ее предметного поля и расширения эмпирической базы. В действительности имели место многообразные конкретно-исторические варианты поиска альтернатив капиталистическому развитию. Определенное отражение эти попытки нашли в теории некапиталистического пути развития, которая активно разрабатывалась в отечественном обществознании на протяжении многих десятилетий. Данный путь обычно рассматривался как разновидность социального прогресса, характеризующего переход тех или иных народов к современному обществу, минуя капитализм как господствующий уклад [7]. Новизна практических задач стимулировала социально-инженерную мысль по конструированию исторических форм с заданными свойствами.

Задача содержательной разработки концепции устойчивого развития делает чрезвычайно актуальной проблему скрупулезного анализа успехов и неудач различных вариантов и форм некапиталистического развития (стран социализма и развивающихся стран, коренных малочисленных народов и др.). Предстоит также выяснить: какова действительная система ценностей и целей, лежащая в основе технологий некапиталистического развития? Насколько самодостаточно некапиталистическое развитие, чтобы быть основой устойчивого развития мировой цивилизации? И любой ли вариант некапиталистической трансформации является устойчивым?

Особое место при разработке тематики некапиталистического пути под углом зрения концепции устойчивого развития могут занять проблемы жизнедеятельности народов Севера в силу выдвижения противоречия Север – Юг в качестве доминирующего противоречия мирового развития. Опыт развития народов Севера циркумполярного региона можно рассматривать как модельный при оценке перспектив создания нового мирового экономического порядка в условиях глобального контроля Севера. Глобальный подход открывает не только новые перспективы исследований судьбы народов Севера в системе международных отношений [4]. Он позволяет вычленить в накопленном научно-практическом опыте те оригинальные микроформы социальной деятельности, которые могут стать необходимой предпосылкой разработки новых подходов в решении глобальных проблем.

Литература

1. Тюгашев Е.А. Россия на перекрестке цивилизаций: крах идеи устойчивого развития // Реформа и политика. – Екатеринбург, 1995. – Ч. 2. – С. 16 – 26.

2. Попков Ю.В. Аборигены Канады: современное положение в основных сферах жизни. – Новосибирск, 1994. – 26 с.

3. Закономерности социального развития: ориентиры и критерии моделей будущего. – Новосибирск, 1994. – Ч. 1 – 2.

4. Попков Ю.В. Процесс интернационализации у народностей Севера: Теоретико-методологический анализ. – Новосибирск, 1990. – 201 с.

5. Пантин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Революционная традиция в России: 1783-1883 гг. – М.,1986. – 343 с.

6. Крылов В.В. Капиталистически ориентированная форма общественного развития освободившихся стран (к методологии марксистского исследования) // Рабочий класс и современный мир. – 1983, № 2. – С. 20 – 37.

7. Теоретические проблемы перехода к социализму стран с неразвитой экономикой. – М., 1983. – 176 с.