В.А.Зверев

Крестьянское жилище глазами санитарных врачей и инженеров
(Новосибирское Приобье и Барата, 1920-е гг.)*

* Сообщение подготовлено при поддержке РГНФ (проект №98-01-00133).

Настоящее сообщение продолжает серию публикаций автора, посвященных оценке санитарно-гигиенического состояния сельских поселений, усадеб и жилищ в Сибири1. В данном случае объект изучения – типы планировки и иные конструктивные особенности, размеры жилого пространства, специфика эксплуатации жилищ и ухода за ними с точки зрения соответствия жизнесохранительным потребностям. Предмет изучения – особенности того образа крестьянского жилища, что существовал в профессиональном сознании специалистов по сельскому строительству, санитарной медицине и гигиене. Этот образ и соответствующие оценки складывались под определяющим влиянием санитарно-гигиенических нормативов, выработанных на рубеже ХIХ–ХХ вв. в России известным врачом-гигиенистом Ф.Ф.Эрисманом2.

В качестве основного исторического источника используются статистические и нарративно-оценочные материалы массовых обследований сельского жилого фонда. Обследования проводились медико-санитарными и земельно-гидротехническими подразделениями администрации Сибирского края с применением методики анкетирования, экспедиционного осмотра и обмера всех жилищ в отдельных селениях или некоторой части жилищ, выбранных на основе типологической группировки.

Обследования распространились в 1924–1929 гг. почти на всю территорию Сибири, но в данном сообщении анализируются те из них, которые захватывали Новосибирское Приобье и Барабу. В 1925 г. противомалярийный отряд омских врачей и гидротехников во главе с д-ром В.Ф.Березиной обследовал 474 крестьянских двора с жилищами на них (около 1/4 всего жилого фонда) в пяти селениях на территории современных Краснозерского и Карасукского районов3. В 1926 г. Каменский окрздравотдел собрал от местных медиков анкетные сведения о 1000 домов в 12 старожильческих селениях на территории современных Ордынского и Сузунского районов4. В течение 1927 г. отрядом новосибирских медработников под руководством д-ра М.Л.Айзина проведено санитарное обследование 516 жилищ в пяти “наиболее характерных”, по мнению врачей, как старожильческих, так и переселенческих селениях в пределах нынешних Каргатского и Доволенского районов5. Другие отряды Сибкрайздрава в том же году собрали данные о 165 избах в переселенческих поселках Барабинского округа – в западных районах нынешней Новосибирской области6.

Первичную обработку полученных богатых количественных и описательных материалов по свежим следам провели либо непосредственные руководители обследований, либо под руководством проф. К.М.Гречищева слушатели врачебно-санитарных курсов при Омском медицинском институте.

Первый круг вопросов, на которые специалисты получили ответ в ходе обследования, относился к материалам, применявшимся в жилищном строительстве. Оказалось, что по этому показателю крестьянские жилища нашего края можно разделить на четыре основные группы. Наиболее благоприятными для здоровья обитателей являлись дома из хорошего дерева – сосновые. Они составляли 99% обследованных жилищ в Приобье, богатом хвойными лесами. Столь хорошая ситуация объясняется, видимо, и старожильческим, относительно зажиточным составом здешнего населения. “Чалдоны” ставили крепкие, теплые сосновые дома согласно старинной традиции, с учетом знания и местных суровых климатических условий, и свойств подручного строительного материала.

Другая категория жилищ имела широкое распространение в Барабе, где нет хвойного леса. Обычным материалом для постройки здесь служили стволы березы. В переселенческих поселках березовыми оказались 68% обследованных жилищ. Холодной и ветреной зимой в них промерзали углы, тонкие и щелистые стены. Береза использовалась малоимущими в своей основной массе переселенцами не по принципиальным соображениям, а потому, что подвозка издалека сосновых бревен обходилась дорого и была доступна лишь самым зажиточным крестьянам.

Еще хуже по своему качеству была третья категория жилищ – выложенные из блоков дерна “пластянки”, или земляные избы. В обследованных селениях Новосибирского округа их оказалось 9%, в поселках Барабинского округа – 19% от общего числа. В степных местах имело некоторое распространение также жилье с цельными глинобитными стенами или сложенное из глиняно-соломенных кирпичей (“самана”). В целом по обследованным переселенческим поселкам таковыми оказались около 10% изб, но кое-где саманные хаты преобладали. Например, в пос. Калужском Индерского района, д. Локтенок Карасукского (теперь Краснозерский) района их построили переселенцы из Украины или с юга России с применением традиционной для них технологии, малопригодной для сибирских условий. Глинобитное и саманное жилье отличалось такими пороками, как сырость, удушливая атмосфера зимой и наличие большого числа насекомых-паразитов.

Важное место в работе врачей и инженеров занял вопрос о планировке жилищ. За немногими исключениями обследованные дома оказались одноэтажными. Их планировка определялась прежде всего количеством капитальных стен и в зависимости от этого – числом жилых помещений – комнат. Были выделены следующие типы жилищ: 1) 4-стенные избы, или “стопы”, имеющие в плане форму прямоугольника с одной комнатой, которая служила одновременно кухней и столовой, гостиной и спальней, часто – и рабочим помещением; 2) 5-стенные, где внутренняя капитальная стена делила жилье на кухню и горницу; 3) 6-стенные, или “связные” – в них две параллельные друг другу внутренние стены создавали два жилых и третье связующее их подсобное помещения; 4) 8-стенные, или “крестовые” дома с двумя перпендикулярными друг другу стенами и четырьмя комнатами, две – три из которых обычно использовались под жилье, а одна – как кладовая.

Чем больше комнат, тем лучше условия для труда и отдыха членов крестьянского домохозяйства, для изоляции больных домочадцев и т.д. Учитывая это, врачи при оценке качества жилого фонда вычисляли так называемый жилищный индекс – среднее количество стен, приходящееся на каждый обследованный дом. Заведующий санитарно-эпидемическим отделом Сибкрайздравотдела В.А.Пулькис пояснял: “Идеалом, конечно, является “жилищный индекс”, равный 6, но в настоящих условиях ... индексы, близкие к 5 и выше, характеризуют уже относительное благополучие...”7.

Распределение жилищ в разных местностях нашего края по типам капитальной планировки и величине жилищного индекса показано в таблице 1. Выяснилось, что более 90% изб в Новосибирском Приобье и Барабе – неблагополучные с санитарно-медицинской точки зрения 4–5-стенные сооружения. На относительно благополучные связные и крестовые дома в Каинском округе приходилось всего 15% жилой площади, в них обитало только 9% населения. В Новосибирском округе положение оказалось сходным, в поселках Барабинского округа – гораздо худшим.

Таблица 1

Соотношение жилищ с разными типами планировки*

Округ	Кол-во обслед. жилищ	Из них оказалось,%				Жилищный индекс
		4-стенных	5-стенных	связных	крестовых
Барабинский	165	81,2	17,6	0,6	0,6	4,2
Каменский	1000	50,6	42,6	4,1	2,7	4,6
Новосибирский	516	40,3	51,7	6,8	1,2	4,7

* Подсчитано по данным: ГАНО, ф. Р-2008, оп. 1, д. 7, л. 8; Брызгунова Е.В., Кыштымова Т. А. Крестьянская изба Каменского окр. // Сиб. мед. журнал. – 1928. – №9. – С.1–3; Гречищев К. М. Материалы для характеристики санитарного состояния переселенческих поселков Сибирского края. – Новосибирск, 1928. – С.11.

От строительного материала и планировки в значительной степени зависели такие важные санитарные показатели, как жилая площадь и объем жилых помещений. Оценивая наличную ситуацию, врачи исходили из профессионального представления о том, что физиолого-психологические потребности человеческого организма могут удовлетворить только помещения с высотой потолков не менее 250–300 см, с минимальным размером на одного обитателя: площади – 9 кв.м, объема – 25–30 куб.м.

Реальное положение вещей, зафиксированное в ходе обследований (см. табл. 2) вызвало резко критические отзывы специалистов. Основная часть жилого фонда даже в относительно благоприятных условиях Приобья не соответствовала минимальным нормам, провоцировала скученность членов домохозяйства на малой площади при дефиците воздуха для здорового дыхания. Только в редко встречающихся крестовых и двухэтажных домах самых зажиточных крестьян площадь и объем жилых помещений приближались к необходимому уровню или соответствовали ему.

Таблица 2

Площадь и объем жилых помещений*

Округ и тип жилищ	Средняя площадь жилища, кв. м	Средняя высота потолков, см	Средний объем жилища, куб. м	Приходится на одного обитателя
				площадь, кв.м	объем, куб.м
Барабинский окр.	17,7	230	40,8	3,4	7,8
Каменский окр.	27,8	212	61,0	5,2	11,4
В т.ч. жилища:
4-стенные	18,1	211	38,2	3,9	8,2
5-стенные	34,4	220	75,7	5,9	12,9
связные	46,5	222	103,0	6,5	14,5
крестовые	60,7	241	146,5	8,4	20,7

*Подсчитано по данным: Брызгунова Е.В., Кыштымова Т.А. Крестьянская изба... – С.3–7; Гречищев К.М. Материалы... – С.12–14. По Каменскому окр. учтены сведения о 1293 жилищах, 23% которых располагалось в поселениях за пределами нынешней территории Новосибирской обл. в соседних районах Алтайского края.

Потолки высотой более 250 см были устроены только в 15% здешних жилищ. В Новосибирском округе, где больше половины сельского населения обитало в однокомнатных избах, жилая площадь в среднем в 2,5 раза, а “кубатура” в 3,5 раза уступали минимально допустимому уровню8. В переселенческих поселках Барабы, по хлесткому замечанию д-ра К.М.Гречищева, жилье вообще “нередко приближается к гробовому размеру”9.

Недостатки капитальной планировки и малые размеры жилья в некоторой степени могли бы компенсироваться известными особенностями конструкции жилищ, если бы таковые получили достаточное распространение.

В изучаемый период инженеры и врачи настаивали на обязательном устройстве в сельских домах приспособлений для естественной и принудительной вентиляции воздуха – оконных форточек и створчатых рам, печных вытяжек из подполья и избы. Реально во время обследований форточки удалось увидеть в единичных случаях. Створчатые рамы, которые можно было раскрыть в теплое время года, в Каменском округе отмечены в 60% жилищ, в остальных рамы были глухие. Имевшиеся печи, конечно, способствовали вытягиванию из избы затхлого и сырого воздуха, но с теми рациональными вытяжными приспособлениями, что рекомендовали специалисты, приобские и барабинские жители не были знакомы.

Осматривая окна, специалисты обращали внимание также на наличие двойных рам – летних и зимних. В барабинских поселениях, как оказалось, преобладали одинарные рамы. В Приобье более чем в половине жилищ (56%) имелись двойные рамы, но 63% 4-стенков имело рамы одинарные. В зимнее время они являлись источником холода и сырости.

Общее количество и размеры окон в домах тоже стали предметом гигиенической экспертизы. Основным критерием оценки здесь стал так называемый коэффициент естественной освещенности жилищ: отношение площади остекленной поверхности всех окон к площади пола. По санитарным нормам он должен был иметь величину не менее 1/8. Но, как показали обследования, только в старожильческих селениях Приобья световой коэффициент, равный 1/9, приближался к этому показателю. В крестовых домах он был даже выше нормы, но в “стопах” понижался до 1/11. В лесостепной зоне Новосибирского округа и особенно в переселенческих поселках Барабы коэффициент освещенности в среднем не превышал 1/20, то есть был ниже всякой критики. В связи с этим врачи осудили специфический “деревенский практицизм”: ““Окна пускают холод”, – так говорит крестьянин, а потому все его стремления сводятся к уменьшению размеров последних...”10.

Санитарное качество жилищ повышалось при наличии в них таких конструктивных элементов, как капитальный фундамент, сени, прочные крыши и полы. По всем этим показателям деревенское жилье в нашем крае специалисты признали “малоблагоустроенным”. Даже в Приобье почти все избы строились без фундамента (по углам сруб ставили на деревянные чурки или каменные валуны), многие жилища – без сеней: 17% стоп, 10% 5-стенков, даже 7% крестовиков. Однако здесь удовлетворение вызывали деревянные крыши в 80% случаев, которые сравнительно редко протекали. Радовали также полы из сосновых досок в 99% домов, но в половине случаев они не были окрашены.

В лесостепной части Новосибирского округа 79% крыш оказалось покрыто дерном, быстро приходящим в негодность, еще 21% – соломой. Только старожилы выстилали крыши берестой, а деревянные и железные покрытия здесь встречались редко. Не удивительно, что 73% крыш протекало. Полы обычно устраивали из березовых досок, между которыми оставались щели, куда сметался бытовой мусор. Имели распространение и земляные (глиняные) полы – в среднем в 13% жилищ, а в пос. Калужском – в 51 избе из 53-х. “Благодаря тому, что растительный верхний слой под жилым помещением не убирается, через пол попадают всякие отбросы и вода, все это вызывает быстрое загнивание нижних венцов [сруба], и запах гнили постоянно проникает в избу, портя и без того тяжелый воздух. Санитарные качества земляных полов общеизвестны: это самая благоприятная почва для развития всяких микробов, в том числе и болезнетворных ...”, – делился наблюдениями д-р М.Л.Айзин11.

В переселенческих поселках Барабинского округа пласты дерна покрывали 81% крыш, солома и камыш – еще 14%, поэтому большинство крыш протекало. Земляной пол встретился медикам в 32% всех жилищ. Стены в 18% случаев оказались сырыми. В большинстве изб новоселов не было устроено сеней, и в жилые помещения прямо со двора беспрепятственно проникали летняя грязь и зимняя стужа, забредал домашний скот.

Немалое внимание во время обследований было уделено устройству печного отопления в сельских жилищах. Положительно врачи и инженеры оценили наличие практически во всех домах русской печи: “Ничто в сельском жилище не выполняет так много обязанностей и различных назначений, как русская печь: она обогревает жилище, в ней варят пищу, пекут хлеба, греют воду, сушат зимнюю одежду, а иногда это единственное место, где обогреваются обитатели и спят маленькие дети”12.

Однако обратили на себя внимание и конструктивные недостатки традиционных русских печей: слишком большой объем (в стопах – до 1/4 всего жилого пространства), низкая утилизация тепла – едва ли 30%, опасность угара, пожаров и др. Зимой многие сибиряки были вынуждены топить еще дополнительно кирпичные и железные печи, загромождая и засоряя жилье. В Каменском округе дополнительное отопление имели 55% всех жилищ, в Новосибирском – 41% 5-стенков и т.д. Такая ситуация была характерна не только для нашего края, но и для всей России.

Все же ясно, что планировка, размеры, иные конструктивные особенности жилищ – это хотя и важные, но скорее косвенные индикаторы санитарно-гигиенической культуры крестьянства. Поэтому понятен интерес, проявленный врачами и инженерами к особенностям благоустройства и повседневной эксплуатации жилого фонда, к приемам и результатам поддержания порядка и чистоты в избах.

При обследовании выяснилось, что крестьяне редко применяют такие приемы благоустройства, как оштукатуривание, обивка или оклейка стен. В Каменском округе 98% жилищ оказались лишь обмазанными изнутри глиной. В Барабе практиковалась обмазка поверхности стен или только пазов на стыке бревен смесью солонца с навозом. Избы новоселов нередко стояли и вовсе с голыми стенами.

Одобрение специалистов вызывало то, что старожилы-“чалдоны” старались избегать размещения и жилищах на холодное время года домашних животных – для этого строили во дворе теплый хлев. На 1–3 месяца молодняк скота и кур размещали только в 2% приобских изб. Но в барабинской зоне Новосибирского округа, где наблюдается дефицит надворных построек, в 75% жилищ помещали телят, ягнят и поросят, а иногда и отелившуюся корову. В недавно образовавшихся поселках Барабы такой способ сохранения приплода скота являлся общим правилом. Д-р М.Л.Айзин написал с горькой иронией о воздухе в таком жилье: “Это и есть тот сказочный “русский дух”, который везде различишь, в котором, по народной поговорке, “хоть топор вешай””13.

Еще одним санитарным бедствием крестьянских жилищ, как выяснилось, являлись насекомые – клопы, блохи, вши, тараканы. В Новосибирском округе они выявлены в 91% изб, и это положение было типичным для всех обследованных местностей Сибири.

Стремясь интегрировать как объективные данные об эксплуатации жилого фонда, так и свои субъективные впечатления о качестве крестьянского домашнего “обихода”, медработники условно разделили все обследованное жилье на две категории. Д-р В.Ф.Березина так поясняет критерии оценки: “Хорошие санитарно-гигиенические условия – где ... в хате света достаточно, воздух удовлетворительный, паразитов нет, чистота. [...] Скверные – где ... в хате света мало, воздух удушливый и иногда тут же или в сенях – свинья или телушка. Грязь, неряшество, одежда и постель имеют массу всякого рода паразитов”14. Так вот, в Каменском округе только 73% всех жилищ, 60% 4-стенков было признано относительно чистыми. В Новосибирском округе – лишь 54%, а у переселенцев Барабы – около 1/3. При этом врачи профессионально декларировали, а в ряде случаев и статистически зафиксировали зависимость уровня заболеваемости от санитарно-гигиенической обстановки в поселениях, на усадьбах и особенно в домах крестьян. Так, в обследованных поселениях Славгородского округа

81% заболеваний малярией приходился на семьи, живущие во дворах и избах с антигигиеническими условиями15.

Итак, в профессиональном сознании специалистов по сельскому строительству, санитарной медицине и гигиене, участвовавших в массовых обследованиях жилого фонда в Сибири и, в частности, в нашем крае, сложился прочный, преимущественно критический и в то же время достаточно дифференцированный образ крестьянского жилища. На основе собранных репрезентативных статистических данных и собственных наблюдений специалисты убедились, что некоторые формы народной архитектурно-строительной и санитарно-гигиенической культуры сибиряков достаточно развиты и жизнеспособны. Были позитивно оценены такие качества, как прочность, хорошая утепленность и освещенность сосновых домов со связной и особенно крестовой планировкой в селениях Новосибирского Приобья. Одобрение вызвали стремление строить жилье не под одной крышей с хлевами и конюшней, избегать размещения на зиму в избах домашнего скота. Зафиксирована прямая связь между степенью соответствия качества жилья выработанным в науке требованиям и принадлежностью жилищ, целых поселений к той или иной социальной среде. Явные преимущества почти по всем показателям имел жилой фонд в старожильческих селениях, выгодной была ситуации в зажиточных домохозяйствах.

В то же время основной массив жилых помещений в Приобье и особенно в Барабе получил у врачей и инженеров негативную оценку, поскольку не соответствовал даже минимальным санитарно-гигиеническим нормам. На основе полученных во время обследования материалов специалисты били тревогу и давали рекомендации землеустроительным и медицинским учреждениям, общественным организациям.

Предлагалось, в частности, разработать местное законодательство, которое регулировало бы жилищную застройку; организовать систематическую материальную помощь застройщикам; усилить санитарно-просветительную работу среди крестьянства; мобилизовать местную общественность на оздоровление домашнего быта – через создание санитарных советов, премирование владельцев образцовых жилищ и т.д. Власти старались адекватно реагировать, но на рубеже 1920–1930-х гг. в решениях административных органов произошла переориентация на волюнтаристскую “коренную перестройку” всей деревенской обстановки. Успешное проведение санитарных мероприятий стало мыслиться не как работа с крестьянами-“единоличникам”, а только в условиях “социалистического сектора” хозяйства.

Примечания

1 См.: Зверев В.А. Историческая эволюция крестьянских жилищ в Сибири по данным массовых санитарных обследований 1920-х гг. // Сибирь в ХVI–ХХ вв.: Экономика, общественно-политическая жизнь и культура. – Новосибирск, 1997. – С.139–154; Он же. О санитарной культуре доколхозной деревни: Поселения и дворы наших земляков // Вопросы краеведения Новосибирска и Новосибирской обл. – Новосибирск, 1997. – С.153– 63; Он же. Семейное крестьянское жилище в его культурно-санитарном измерении // Крестьянская семья и двор в Сибири в ХХ веке: проблемы изучения. – Новосибирск, 1999. – С.13–32; и др.

2 См.: Эрисман Ф.Ф. Курс гигиены: В 2 т. – М., 1887; Он же. Краткий учебник по гигиене. – 3-е изд. – М., 1912.

3 См.: Березина В.Ф. Малярия в селениях Славгородского окр.// Омский мед. журнал. – 1926. – №6. – С.70–78.

4 См.: Брызгунова Е.В., Кыштымова Т.А. Крестьянская изба Каменского окр. // Сиб. мед. журнал. – 1928. – №9. – С.1–10. Приводимые далее данные по Каменскому округу и Приобью подсчитаны по этому источнику.

5 ГАНО, ф. Р-2008, оп.1, д.7, л.1–8 об. Приводимые далее данные по Новосибирскому округу подсчитаны по этому источнику.

6 См.: Гречищев К.М. Материалы для характеристики санитарного состояния переселенческих поселков Сибирского края. – Новосибирск, 1928. Приводимые далее данные по переселенческим поселкам Барабинского округа подсчитаны по этому источнику.

7 Пулькис В.А. От заведующего санэпидотделом // Сиб. мед. журнал. – 1926. – №1. – С.55.

8 ГАНО, ф. Р-1353, оп.1, д.32, л.5.

9 Гречищев К.М. Материалы ... – С.13.

10 ГАНО, ф. Р-2008, оп.1, д.7, л.5.

11 Там же, л.4 об.

12 Там же.

13 Там же, л.5.

14 Березина В.Ф. Малярия в селениях... – С.75–76.

15 Там же. – С.76.