Рецензия на книгу

Е.В. Демчик

Частный капитал в городах Сибири в 1920-е годы.: от возрождения к ликвидации – Барнаул: Изд-во Барнаульского гос. ун-та, 1998. – 240 с.

Частный капитал и предпринимательство в условиях нэпа – предмет неослабевающих научных дискуссий, имевших в недалеком прошлом ярко выраженный идеологический характер. Традиционный вывод советской историографии сводился к тому, что частный бизнес не пошел на сотрудничество с Советским государством, был подвержен вначале ограничительным мерам, а затем в конце 20-х годов решительно вытеснен, так как исчерпал свои возможности. За этой постановкой вопроса следовала проблема более высокого порядка – о возможности совмещения планово-административной и рыночной экономики и характеристики существенных черт возникающей гибридной системы, получившей наименование многоукладной.

Рецензируемая работа является первым обобщающим исследованием по истории частного предпринимательства в городах Сибири в условиях нэпа. Автор с современных позиций определяет содержательную характеристику столь многомерного понятия как частный капитал и в связи с этим формулирует основные направления поисковой работы. Изучение большого массива документов местных и центральных архивов, статистических материалов и периодической печати позволило реконструировать основные направления деятельности и формы организации частных предпринимателей в Сибири, обозначить факторы, детерминирующие их экономическое поведение и мотивации.

На протяжении всей работы в отличии от традиционного в прошлом подхода советской историографии, акцентирующей внимание на "жульничестве и воровстве" новой буржуазии, в работе отражается ее позитивный вклад в экономическое развитие. Резюмируется, что "усилиями частных предпринимателей была осуществлена относительно безболезненная и рациональная с точки зрения дальнейшего развития рыночных отношений децентрализация экономики, восстановлены многочисленные хозяйственные связи, нарушенные войной и политикой "военного коммунизма" (с.203).

Реальная экономическая жизнь начала нэпа оказалась многообразной. В исследовании отмечается, что массовый торговый ажиотаж явился полной неожиданностью для государственных структур. Нэпманы, поставленные в жесткие экономические и правовые рамки, заняли наиболее рентабельные рынки экспортных товаров пушнины и кожевенного сырья, торговли продовольствием и товарами повседневного спроса. Аренда промышленных предприятий не получила широкого распространения, что, по мнению автора, было связано преимущественно с негативной позицией совнархозов (с.69). С привлечением новых материалов (выборочный анализ более 500 анкет предпринимателей) в работе доказывается, что большая часть этого социального слоя в прошлом не владела капиталом и была занята в торгово-промышленном секторе в качестве служащих (с.50).

Ключевой сюжет монографии – государственная политика в отношении частного капитала, которая формировалась под воздействием идеологии бестоварного социализма и реалий социально-экономической обстановки того времени. В исследовании подробно проанализированы причины первой попытки ликвидировать частный сектор торговли, имевший место в 1924 – начале 1925 гг., и раскрыты основные механизмы осуществления этой акции. Результатом этой политики явилось свертывание сети частной торговли и объемов ее товарооборота, причем от произвола властей в большей степени пострадала не оптовая, как предполагалось, а розничная сеть (с.88). Большие издержки понес государственный сектор экономики, в особенности промышленность, откуда начался отток оборотных средств.

В завершающем разделе монографии исследуются административные и экономические механизмы ликвидации частнокапиталистического уклада в экономике сибирских городов в 1927–1930 гг., показывается, что мелкий частный бизнес фактически оказался на пути сталинского варианта модернизации промышленности, так как объективно препятствовал мобилизации ресурсов на проведение сверхиндустриализации. Был ли возможен альтернативный вариант развития событий? Исследователь убедительно отвечает, что нет, так как "суждения Н.И.Бухарина, ратовавшего за дальнейшее развитие рыночных отношений, мысли других экономистов на этот счет, ... не содержали в себе принципов развития так называемой смешанной экономики с ограниченным использованием и в дальнейшем частного капитала в хозяйстве в рамках социалистической системы отношений" (с.206).

Вместе с тем следует отметить, что концепция, заложенная в исследование носит незавершенный и противоречивый характер. Автор с первых страниц заявляет свои теоретические позиции, отмечая, что в условиях большевистской диктатуры был показан "пример взаимодействия и эффективной работы в рамках одного хозяйственного механизма различных видов собственности" (с.3). Противоположная точка зрения о несовместимости принципов организации и функционирования многоукладной экономики с большевистским режимом, сформулированная в работах русских эмигрантов в 20-е годы, поддержанная в западной и современной отечественной историографии, оставлена без критического разбора. Между тем данная концепция имеет солидную методологическую аргументацию. Неопределенность в этом важном вопросе в рецензируемом конкретно-историческом исследовании привела к недостаточно адекватному использованию терминологического аппарата и отсутствию четко построенной иерархии факторов, влияющих на исследуемый объект. Проиллюстрируем это на первом параграфе первой главы "Либерализация экономики и выработка основ сотрудничества с частным капиталом" в 1921–1923 гг. Очевидно, что термин "либерализация" в советских условиях имел существенные смысловые отличия от классического содержания, ибо Советская власть пошла на компромисс с заклятым врагом – частным капиталом. В сущности речь идет о незначительном ослаблении экономической диктатуры большевиков, пошедших на легализацию частного капитала при четко очерченных границах на макроэкономическом и идейно-политическом уровнях: контроль над ключевыми отраслями экономики и финансов, монополия внешней торговли, лишение нэпманов избирательных прав, их незащищенность перед органами исполнительной власти, в особенности ОГПУ и налоговой инспекцией. Автор рассматривает перечисленные выше факторы, видимо, как недостаточно значимые и помещает их в конце параграфа, заключая что "положение частных предпринимателей, несмотря на декларирование неприкосновенности частной собственности, оставалось шатким, а будущее туманным" (с.43). Это плохо согласуется с исходным тезисом о примере сотрудничества и эффективной работы. А если добавить, что представители новой буржуазии не имели права учить своих детей в одних школах с детьми из других социальных групп населения, призываться в армию, работать в государственном аппарате и профсоюзах, то становится очевидным неадекватность используемого термина "либерализация".

Отмеченный недостаток является отражением переходного характера отечественной историографии, в которой идет процесс разработки новой концепции. В целом с выходом данной работы сибиреведение пополнилось очень интересным и глубоким конкретно-историческим исследованием, позволяющим определить место частнокапиталистического сектора в экономике сибирских городов, удельный вес предпринимателей в составе населения, сопоставить эти данные с общесоюзными показателями и процессами.

А.А.Николаев,
Институт истории СО РАН