Отечественное юмоведение представлено весьма скромно. Известными работами, посвященными исследованию биографии и философии Давида Юма, являются книги Н.Д.Виноградова, Г.Г.Шпета, И.С.Нарского [1-5].

По нашему мнению, творчество Юма явно недооценивается, особенно в области философии науки. Это связано с преимущественно пессимистической и агностической оценкой философии Юма [14]. Приятным исключением в этом отношении являются позиции некоторых современных логиков и философов, в том числе Е.А.Сидоренко и П.Суппеса [6-9].

Нашей задачей является рассмотрение основных понятий концепции Юма с точки зрения возможности их точной дистинкции.

Мы полагаем, что требование точности по отношению к философии Юма включает выполнение следующих условий: а) основные объекты исследования должны быть универсально распознаваемыми; б) правила вывода – переходы от одних утверждений к другим должны быть вполне доказательными и использовать рассуждения преимущественно скептицистского характера; в) обоснование, не удовлетворяющее пункту а) или пункту б), не является доказательством.

Итак, первой нашей задачей является дистинкция базовых понятий в философии Юма. Следующие понятия являются базовыми – идея и впечатление. Один из подходов к различению впечатлений и идей дан им в первой главе первой книги “Трактата о человеческой природе”. Юм пишет: “Те восприятия [перцепции], которые входят в [сознание] с наибольшей силой и неудержимостью, мы называем впечатлениями, причем я буду подразумевать под этим именем все наши ощущения, аффекты и эмоции при первом их появлении в душе. Под идеями же я буду подразумевать слабые образы этих впечатлений в мышлении и рассуждении” [11,с.57].

Характерная особенность юмовского изложения – это приводимые им примеры, которые почти всегда опровергают то, что утверждается. Рассмотрим пример, ставящий под сомнение универсальную возможность различения по живости впечатлений и идей: “Во сне, в бреду, при сумасшествии или очень сильных душевных волнениях наши идеи могут приближаться к нашим впечатлениям. С другой стороны, иногда случается, что мы не можем отличить своих впечатлений от идей – до того они слабы и бледны” [11,с. 58].

Вначале рассмотрим взаимоотношение простых и сложных восприятий. Юм пишет: “ Простые восприятия, то есть впечатления и идеи, – это те, которые не допускают ни различения, ни разделения. Сложные восприятия противоположны простым, и в них могут быть различены части” [11,с.58].

Очевидно, что данное различение простых впечатлений и идей от сложных впечатлений и идей неубедительно. Дело в том, что невозможность выделения простых идей в предполагаемой сложной идее может являться не свидетельством того, что она на самом деле простая, а лишь быть индикатором отсутствия адекватных средств для их выделения.

В наибольшей степени по живости и по времени доступности уму у Юма различаются простые впечатления и простые идеи. В связи с этим встает вопрос о способах их различения.

Кроме большей похожести простых впечатлений и простых идей друг на друга по сравнению со сложными впечатлениями и идеями, первые всегда сопутствуют друг другу. Юм не дает обоснования для его требования постоянного сопутствования и похожести простых идей и впечатлений. Он пишет: “Что так обстоит дело со всеми нашими простыми впечатлениями и идеями, невозможно доказать посредством их подробного перечисления ... Но если бы кто-нибудь стал отрицать всеобщность этого сходства, я не знал бы иного средства убедить такого человека, кроме просьбы указать простое впечатление, не имеющее соответствующей идеи, или простую идею, не имеющую соответствующего впечатления [11,с.60].

По мнению Юма, все исследуемые в философии отношения редуцируемы к семи наиболее значимым. Для подхода Юма является значимым разделение отношений на два класса, а именно класс отношений, который может быть предметом философского знания и достоверности, и другой класс, который не может им являться.

Наиболее широкими и всеобщими по объему в порядке убывания являются следующие отношения: “сходство, тождество, отношения времени и места, количественные или числовые соотношения, степень какого-либо качества, противоположность и причинность” [11, с.136].

Основаниями для включения в разряд отношений, доступных познанию, являются: а) Возможность познания этого отношения непосредственно, интуитивным образом; б) Неизменяемость отношения при неизмененности идей или объектов, для которых это отношение рассматривается.

У Юма часто термины “объект” и “идея” синонимичны. Для того, чтобы прояснить различие отношений, доступных познанию, от недоступных, он пишет: “Отношения равенства между тремя углами треугольника и двумя прямыми углами мы выводим из идеи треугольника, и отношение это неизменно, пока наша идея остается без изменения. Напротив, отношения смежности и расстояния между двумя объектами могут быть изменены просто путем перемены места этих объектов без всякого изменения в них самих или в их идеях. Также обстоит дело с тождеством и причинностью” [11,с.136].

Заметим, что тождество не может быть познано с первого раза, так как похожесть объектов не гарантирует их полного совпадения. Отношение причинной связи не может быть открыто непосредственно. Юм полагает, что из самих объектов идея их причинной связи не может быть открыта, так как не существует таких особенных качеств объекта, по которым он является причиной или следствием. Оставшиеся четыре отношения: сходство, количественная мера, степень, в которой объекты сравнения обладают общим качеством, и противоположность Юм признает доступными познанию. Отметим определенную непоследовательность его классификации. Дело в том, что для Юма как эмпирика значима пространственная смежность объектов, например, при исследовании сходства. С другой стороны, как мы уже отмечали, пространственная смежность относится к непознаваемым отношениям. Философия Юма посвящена трем недоступным познанию отношениям. В наибольшей степени он изучает понятие причинности, так как именно посредством его мы так или иначе рассуждаем. Остальные отношения познаются чисто эмпирически, потому что они не выводят нас за пределы рассматриваемого множества объектов этих отношений.

Результаты исследования Юма привели его к вопросу о связи необходимости и причинности. Рассмотрим его аргументацию против необходимого характера причинной связи.

1. Причинная связь не имеет необходимого характера, так как необходимость должна распознаваться непосредственно. По отношению к практике научных исследований данный аргумент не является серьезным. Большое время, необходимое для решения проблем или проверки правильности найденных решений, отражает сложность этих проблем, а не неправильность найденных решений или принципиальную невозможность их решения в будущем. Таким образом, увязывание признания необходимости с непосредственным решением проблем нам представляется бессмысленным.

2. Юм отрицает связь понятий необходимости и существования. Он пишет: “В философии общепризнанно положение: все, что начинает существовать, должно иметь причину существования” [11,с.147]. Им не разделяется мнение об интуитивной очевидности и истинности последнего процитированного нами утверждения. Дополнительно к этому, существование не принадлежит к семи ранее сформулированным философским отношениям. Жесткая дистинкция философских и нефилософских отношений не является характерной чертой скептицизма. Характерной чертой скептицизма является изостения, то есть приписывание одинаковой доказательности противоречащим друг другу утверждениям [15]. Отсюда следует, что аргументация, отвергающая понятие необходимости в силу того, что это понятие не принадлежит к классу выделенных Юмом философских отношений, не имеет скептицистского характера.

3. Разделимые объекты всегда являются разными, и в свою очередь различимые объекты всегда могут быть разделены. В качестве контраргументации к этому положению приведем следующий пример. Предположим, что мы наблюдаем встречу двух братьев-близнецов, различить которых могут с большим трудом их родители, и тем более исследователь не может распознать их непосредственно. Контраргумент к этому примеру, состоящий в том, что изучаемые объекты занимают различное место в пространстве, бьет мимо цели, так как для Юма отношение пространственной смежности непознаваемо. Отсюда разделимые объекты не всегда могут быть различены. Этот пример в определенном смысле опровергает утверждение Юма о том, что причина и следствие абсолютно непохожи друг на друга.

4. Для Юма существование не является предикатом, т.е. существующий объект и объект сам по себе для Юма идентичны. Анализ этого аргумента вместе с последующим дан в пункте 5.

5. Очередной довод против необходимости имеет следующий вид: “Нам легко будет представить себе какой-нибудь объект, не существующий в данный момент и существующий в следующий, не присоединяя к нему отчетливой идеи причины, или порождающего принципа” [11,с.148]. Слабостью данного аргумента являются:

– использование критикуемой им самим идеи существования;

– сопоставление несуществующему объекту определенной идеи не является всегда возможным в юмовской философии.

Таким образом, мы полагаем, что критика Юма, направленная против необходимого характера причинности, не является строгой даже с позиций самого Юма. Другими аргументами против оценки философии Юма как скептицистской являются следующие:

а) Юм пишет: “Мы можем определить причину как объект, за которым следует другой объект, причем все объекты, похожие на первый, сопровождаются объектами, похожими на второй. Иными словами, если бы не было первого объекта, то никогда не существовало бы и второго” [10,с.104].

б) Он сам использует аргументы антискептицистского характера, например, о непринадлежности существования к философским отношениям.

в) Мы отвергаем следующую идею Макки. Макки полагает некорректным переход от утверждения о связи сингулярных объектов к утверждению, описывающему связь для множества объектов [12]. Первое утверждение заключается в регулярном появлении двух единичных объектов. Второе в том, что все объекты, похожие на первый объект, ведут себя похожим образом по отношению к объектам, похожим на второй. На самом деле этот подход является логичным в философии Юма. Дело в том, что верификация истинности первого предложения связана как с трудностями технического характера, так и с принципиальными проблемами для философии Юма. Техническая заключается в сложности длительных экспериментов. Перерывы в наблюдении за объектами приводят к проблеме тождества ранее наблюдавшихся объектов с вновь исследуемыми [13]. С другой стороны, второе утверждение, по крайней мере с принципиальных позиций, не вызывает у Юма проблем, так как идея сходства является легитимной для его теории познания.

В заключение суммируем аргументы, в силу которых скептицизм Юма не является безусловным. Во-первых, основные понятия – впечатления и идеи – не являются универсально различимыми, а это нарушает первое требование к аргументации, чтобы она являлась доказательством. Во-вторых, не вполне корректно разделение философских отношений на доступные и недоступные познанию. Так, например, использование пространственной смежности необходимо для обнаружения сходства, и в то же время изменение пространственной смежности не связано с изменением перемещаемых в пространстве объектов, а это недопустимо с точки зрения Юма, для того, чтобы отношение могло быть познаваемым. В-третьих, наш анализ показывает, что многие аргументы Юма не всегда имеют скептицистский характер.

Таким образом, показано, что некоторые аргументы скептического плана у Юма связаны с его высокими требованиями к точности суждений, а это высоко ценится в современной философии науки. В то же время, как мы пытались показать в настоящей статье, некоторые доводы Юма неадекватны этим требованиям, и, соответственно, он не всегда последователен в проведении своего скептицизма.

8. Suppes P. A probabilistic theory of causality. – Amsterdam, 1970.

9. Suppes P. Probabilistic metaphysics. – Oxford, 1984.

12. Mackie J.L. The cement of the universe. – Oxford, 1974.