Понятие “социальная напряженность” широко используется в исследованиях, связанных с анализом состояния процессов социального развития, не выходя, как правило, за рамки обыденного сознания, фиксируя субъективные авторские оценки состояния общества. При этом сама по себе социальная напряженность рассматривается как некоторое негативное состояние, которое необходимо предотвратить или преодолеть. Правда, для реализации некоторых преобразований необходимы действия, заведомо вызывающие временный рост напряженности, как неизбежная плата за реализуемые в рамках соответствующей политики социальные изменения. Отчасти такая точка зрения согласуется с существующими в теории общественных конфликтов подходами. Социальная напряженность определяется в таких подходах как некоторый предвестник социальных катаклизмов, как угроза деструкции системы социальных отношений. Соответственно, теми теоретиками, которые рассматривают развитие социальных систем в ключе “теории катастроф” Кювье, социальная напряженность признается уже как позитивное явление, поскольку она снимается через революцию в реальное движение к прогрессу.

По сути, не имея четкого понятия социальной напряженности, но связывая ее понимание с определенными представлениями о социальном развитии вообще, напряженность принимается как синкретическое, а не системное и содержательно структурированное понятие, способное на уровне интуитивных или полу- интуитивных смыслов обслуживать потребности социального управления. Говоря иначе, это понятие не является содержательно “пустым”, а удовлетворяет определенные практические потребности, хотя, в силу своей неотрефлексированности, не всегда вполне успешно. Поэтому, одной из главных задач, актуализируемых для теоретической социологии состоянием российского общества, является задача рационализации понятия социальной напряженности, включение его в систему теоретического, модельного представления социального развития.

Классификационные процедуры современного научного знания используют два способа определения понятий, основанных на применении экстенсиональных и интенсиональных классификаторов, причем экстенсиональные классификаторы основаны на фиксации в понятиях чувственно данных проявлений процессов или объектов, относящихся к задаваемому понятию. Применительно к рассматриваемой проблеме, представления о напряженности связываются с конкретными явлениями социальной действительности и вследствие этого поддаются количественному измерению. Определяемые таким образом проявления социальной напряженности оказываются не связанными друг с другом и напряженность одного типа или класса очень трудно сочетается с другим, не поддается целостному выражению в форме теоретических моделей, обеспечивающих достоверность описания и прогноза.

В силу этого необходимо формирование теоретически развитого понимания социальной напряженности через ее определение в системе интенсиональных классификаторов, что в действительности означает адекватную теоретизацию социальной напряженности. В рамках такого подхода социальная напряженность понимается как форма, в которой реализуется целостность социального объекта, связанная с сохранением его системной организации. Задачей социального управления по отношению к социальной напряженности оказывается не ее ликвидация, а оптимизация, фиксация и поддержание в таких границах, в которых она будет работать на сохранение целостности и воспроизводства системы, а не на ее деструкцию. Более того, если рассматривать социальное развитие как переход общества из одного состояния в другое, сохраняющее некоторую себе-тождественность, то напряженность оказывается необходимым моментом существования целостности социальной системы. Такое понимание проблемы социальной напряженности открывает возможность рассмотрения социального развития, как развития через бифуркацию.

Исходя из того, что элементами системы социальной напряженности полагаются субъекты социальных отношений и объекты, которые опосредуют отношения субъектов, можно выделить формы напряженности между субъектами, фиксированные как через их внутреннее нормативное содержание, регулирующее их внешнюю активность, так и через опосредование субъект-субъектных взаимодействий объектами – социальными вещами. Это позволяет определить формы напряженности, детерминированные внутренними состояниями субъектов и внешним их отношением к опосредующим объектам.

Определяя внутреннее состояние субъекта на основе принятых им ценностей, целей и средств реализации целей, возможно определить основания становления напряженности взаимодействующих субъектов через различия нормативного регулирования их активности. Наиболее глубинные основания напряженности между субъектами определяются ценностным противостоянием. Оно может быть разрешено как снятием в ценностях более высокого уровня, в которых они оказываются не противоположными, а взаимодополнительными, так и взаимным исключением ценностей. В результате субъекты либо меняют свои ценностные основания, либо просто перестают существовать, что содержательно оказывается во многом идентичным. Напряженности, базирующиеся на различиях в ценностях, как правило, латентны.

Ценностная напряженность в отношениях субъектов, принадлежащих к одному структурному уровню системной организации, актуализируется в ситуациях, когда реализация целей, организующих конкретную активность субъектов, либо требует согласования в рамках групповой активности, либо определяет конкуренцию за ресурсы и средства деятельности. В последнем случае не предполагается необходимость различий в ценностных основаниях – напротив, аналогичные ценности обусловливают выбор одних и тех же целей, что способно генерировать конкуренцию за ресурсы.

Период социальной бифуркации характеризуется также и тем, что латентные ценностные напряженности актуализируются в конфликтах, обусловливающих направленность будущего развития общества, в котором определяются возможности реализации ценностных оснований действующих в обществе субъектов. Однако различия ценностных оснований субъектов необязательно вызывает напряженности в их взаимодействиях. В стабильном обществе различие ценностных оснований субъектов, принадлежащих к различным структурным уровням, как правило, не вызывает конфликтов: помимо того, что они, так сказать, существуют в различных измерениях, содержательно, в составе ценностей субъектов более высокого уровня далеко не все нормы-ценности противоречат нормам-ценностям субъектов более низкого уровня; существует возможность реализации конкретной активности так, что она не возмущает ценностный мир иных субъектов, объектами их активности становятся разные цели, разные социальные вещи, разные средства деятельности.

Напряженность, имеющая в своем основании различие целей, может быть реализована через воплощение в деятельности этих субъектов различных целей, объединенных вокруг одного ценностного основания, но “разведенных” во времени и пространстве функционирования в составе социальных субъектов более высокого уровня организации. Эффективность такой организации совместной деятельности в случае, когда ко-оперантами являются индивиды, во многом определяется факторами идентификации целей и ценностей действующих индивидов с целями и ценностями образуемого ими сообщества. Такое состояние определяется как “ценностно-ориентационное единство”, и сама языковая форма термина содержательно связывает аспекты ценностного основания активности субъекта с результатами целеполагания, реализуемого на основе ценностей.

Понятие “ценность” определяется здесь как выражение отношения субъекта к сущностным основаниям своего саморазвития, являющееся содержательным результатом рефлексии субъекта, в котором осуществляется отдельное отношение как к внешним, так и внутренним объектам, которые могут быть включены в контекст условий саморазвития. При этом субъект находит в себе два рода ценностей, внешние и внутренние, что позволяет, в свою очередь, дифференцировать цели на цели саморазвития и цели функционирования в составе субъектов более высокого уровня организации (группы, общности, социального организма).

Социальная напряженность, отражая в себе структуру взаимодействия социальных субъектов, включает напряженности, возникающие в отношении к средствам деятельности. Понятие “средства” принимается как включающее в себя не только элементы социально- вещественной структуры, специализированные структуры живой и опредмеченной деятельности, которые могут быть восприняты как средства (например, рабочие места на рынке рабочей силы), но и элементы естественно-геологической среды (“природные ресурсы”). При этом, поскольку мир ценностей дифференцируется на основании различий положения действующих субъектов в пространстве и времени культуры, даже формально идентичные цели приобретают различное ценностное значение и выстраиваются в соответствующую иерархию. Цели и ценности как бы взаимно маркируют друг друга, устанавливая устойчивые содержательные и структурно-функциональные связи.

Таким образом, если представить себе совокупность норм “цель – ценность – средство” как различенную на основании “внешнее – внутреннее”, то пары “внутренняя ценность – внешняя ценность”, “внутренняя цель – внешняя цель” и “внутреннее средство – внешнее средство” не только взаимно маркируют друг друга, но и создают основания для движения содержания норм как вверх (от средств к ценностям), так и вниз ( от ценностей к средствам).

Следующим этапом анализа системы социальной напряженности является определение уровней субъектов, находящихся в отношениях напряженности. Если данные субъекты находятся на одном структурном уровне системной организации, то напряженность между ними может быть разрешена через структурную перестройку этого уровня. Если такие изменения не требуют коренной перестройки смежных структурных уровней, то такого рода напряженность носит конструктивный характер. Но если структурное разрешение напряженности невозможно, а конструктивные изменения оказываются недостаточными, то ограничение напряженности может привести к росту ее деструктивности. Накапливается своего рода внутренняя “усталость” структурного уровня и он начинает распадаться, в связи с чем нарушается целостность всей системы связей. В итоге “рассыпаются” различные структурные межуровневые барьеры, и субъекты, принадлежащие к различным структурным уровням, приобретают возможность непосредственных взаимодействий между собой; напряженности самых низких уровней могут генерализироваться вплоть до воздействия на весь социальный организм.

Определение формы и уровня социальной напряженности является также определением потенциальных возможностей изменения социальной организации и тех форм, в которых протекает сам процесс изменения социальной организации. Можно отметить, что некоторые формы социальной напряженности могут быть реализованы в рамках определенного качества социальной организации в целом. Но некоторые формы социальной напряженности требуют для их разрешения изменения качества этой организации, что определяет опять же особенную форму изменения (глубокая деструкция или процесс, в котором отмирание старого идет параллельно с возникновением нового). Основной задачей социального управления является здесь управление социальной напряженностью таким образом, чтобы она благоприятствовала эволюционным изменениям через реструктуризацию, но без глубокой социальной дезорганизации.