В.И.БОЙКО

СЕМЬЯ: СОЦИАЛЬНАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО ВОСПРОИЗВОДСТВА
(К методологии исследования)*

Динамика публикаций, посвященных вопросам семьи и семейной политике отражает стремительно растущий интерес к этой проблеме. Если в научных журналах мира по проблемам семьи в период 1900–1964 гг. было опубликовано 12610 статей, за пятилетие 1980–1985 гг. – 18308, в одном только 1986 г. – 8688. В бывшем СССР за период с 1968 по 1983 г. было опубликовано около 300 статей, сборников, монографий по проблемам брака и семьи¹. В последние годы появились работы зарубежных авторов, позволяющие сравнивать тенденции развития семьи в России и других странах², и, что важнее – учебные пособия³.

Все это не случайно. В России наблюдается резкое изменение государственной семейной политики, идет процесс смены ценностей: культивируется индивидуализм, распадается семья как коллективная ячейка общества, которая, социализируя личность, определяет будущее этого общества.

Если в семейной политике не заложена основополагающая функция семьи – воспроизводство общества, то у такого общества нет будущего и оно рано или поздно перерастает быть единым социальным организмом. Рождение ребенка – демографическое воспроизводство (репродуктивная функция) – является изначальной, закладывающей возможность формирования личности для будущего общества на основе преемственности. Как писал Т.Парсонс, демографическое воспроизводство возможно и не в форме семьи: «человеческая личность не «рождается», а «делается» через процесс социализации, поскольку именно семья становится необходимостью»⁴. Семья как сложное социальное образование, как система, в рамках общества выполняет не только специфические функции (рождение, содержание, социализацию детей), но и не специфические, связанные с трансляцией всех общественных целей жизнедеятельности. Способствует ли семья усвоению общественных установок, ценностей и целей личности будущего общества?

Расхожее мнение, что семья сама принимает решение какой быть ее демографической политике транслируется и в государственную семейную политику. Но специфические функции семьи не есть только «ее забота» – это забота прежде всего общества, государства. Взаимодействие и взаимосвязь с социальными институтами общества, более широкими социальными процессами развития, реформами, модернизациями и т.п. во многом определяют и обусловливают внутрисемейную политику и деятельность, в том числе и личностную установку на демографическое поведение, на характер социализации личности ребенка. Функция социализации, воспитания детей, формирования личности выполняется и семьей, и обществом. Государство не только определяет прямые (не через семью) ресурсы на формирование личности (школа, медицина, спорт), но и «заказывает» семье эталон личности, гарантирует семье необходимые ресурсы, которые она «делит» между содержанием ребенка и удовлетворением своих личных потребностей. Государственная семейная политика определяет демографическое поведение семьи и другими разнообразными средствами. Таким образом, субъективные установки, демографическое поведение семьи социально обусловлены. Влияние этой обусловленности и становится принципиальным в исследованиях семьи. Прежде всего, необходимо определить характер социального влияния на выполнение семьей демографической функции в соответствии с целями будущего общества. В предлагаемой схеме (схема 1) рассматривается методология исследования взаимодействия и взаимосвязи компонентов, определяющих демографическое поведение семьи. В данной статье рассмотрим влияние лишь объективных условий и прежде всего – специфических, т.е. оказывающих непосредственное влияние на внутрисемейную политику. Что касается общих объективных условий, оказывающих влияние опосредованно, то фрагментарно обозначим только два фактора, но, на наш взгляд, более глобальных: общецивилизационный процесс рационализации демографического воспроизводства и глобальный кризис цивилизации на пороге XXI века.

Схема 1

Координация и субординация компонентов
исследования демографического воспроизводства

Рационализация демографического воспроизводства, суть которой в возросших возможностях существенного снижения смертности, явление безусловно положительное. Чтобы обеспечить простое воспроизводство, чтобы мать воспроизвела себя как мать, необходимо родить не 4,3–4,4 ребенка, а только 2,1–2,2. Затраты семьи, общества для достижения одного и того же результата сокращаются вдвое! Следовательно можно сократить и рождаемость в два раза, получив тот же результат в воспроизводстве населения. Но к такому воспроизводству активно идет в XXI веке только 1/4 населения, ориентируясь в основном на простое воспроизводство и преодоление депопуляционных тенденций. Однако 3/4 населения земли находятся на стадии расширенного воспроизводства, а регулирование смертности, ее резкое сокращение и рост средней продолжительности жизни не сопровождаются еще заметным снижением рождаемости. Этим объясняется резкое возрастание естественного прироста, получившего название демографического взрыва.

Схематически процесс рационализации можно представить следующим образом:

Схема 2.

Демографический взрыв – это явление XX и XXI веков, и оно окажет существенное влияние на судьбу земной цивилизации. Если первый миллиард был зафиксирован в 1820 году, то для следующего потребовалось только 109 лет (1929 г.). Следующий миллиард появляется на Земле за 30, 15, 12 лет. И завершается XX век шестимиллиардным населением Земли. Это вызывает не просто тревогу мирового сообщества, но и активизирует необходимость поиска путей разработки и проведения активной демографической политики, направленной на оптимизацию рождаемости с учетом не только региональных, государственных интересов, но и всей земной цивилизации. Таким образом внутрисемейная политика зависит и от глобальных условий. И этот факт необходимо учитывать в методологической схеме исследования.

Следующий объективный фактор – глобальный кризис, охвативший все сферы человеческой деятельности, все регионы, государства, природу, этносы. Его переживает все мировое сообщество. Человек произвел колоссальные новые знания, сумел многие из них реализовать на благо человечества, но в области целей, способов социального развития, смысла жизни и деятельности как мирового сообщества, так и отдельного человека сохранился прежний стереотип – выживание любой ценой. Многие наработки человечества реализованы во вред человеку, природе, нет оптимального решения в преодолении демографического взрыва. Все это поставило мировое сообщество перед фактом осмысления и разработки принципов жизнедеятельности и жизнеспособности цивилизации в XXI веке.

Конференция ООН по окружающей среде и развитию, состоявшаяся в Рио-де-Жанейро в июне 1992 г. в «Повестке дня на XXI век» констатировала, что нынешние социальные и экономические системы их ценности и технологии исчерпали свои возможности. Человечество переживает решающий момент в истории, «или будет спасен весь мир, или погибнет вся цивилизация»⁵. Мир должен научиться жить во взаимодействии, а не «выживать любой ценой».

Общемировые реалии на рубеже XX–XXI веков определили необходимость поиска возможных версий нового мироустройства. Документы «Конференции ООН», уход с исторической сцены «холодной войны» двух блоков биполярного мира создали стартовые условия, может быть впервые в истории цивилизации, для объединения усилий по гуманизации всей жизнедеятельности мирового сообщества, формирования принципиально новой геополитики для XXI века⁶. «Единство двух противоположностей», двух «центров силы» открывало многообещающие возможности. Но этого единства не «оказалось». Окончание «холодной войны» – это начало витка неустойчивости, который стартует с нового передела мира – третьего в XX веке! И хотя это «тихий передел», объектом его стали не только «сырьевые придатки», но и страны с огромным экономическим и производственным потенциалам, «содружества» во главе с СССР – второй великой державой XX века. Практически – это дележ советско-российского наследия⁷.

Выбор модели мира XXI в., переход от биполярности к новому мирозданию обсуждается по двум сценариям – полицентризму, т.е. многополюсному миру и монополярности, т.е. одни полюс, один центр силы. Многополюсный сценарий лишь начинает сегодня реализовываться. Реально значимыми становятся полюсы силы, формировавшиеся еще во «чреве» биполярного мира ( ЕЭС в 50-е годы, Япония в 60-е, Китай в 70-е)⁸.

Монополярность мироздания, т.е. наращивание силы одного центра, на роль которого претендует, не без оснований, США, реализуется в действительности уже давно. Необходимо было убрать последнее и главное препятствие – СССР, Россию, которые были сильными центрами притяжения. Задача минимизировать их влияние, а затем и убрать с пути стратегических инициатив, решалась в ходе «холодной войны» тактикой «внутреннего взрыва». Еще в середине 80-х годов «перестройка» формировалась как первая фаза «раскачивания лодки» и вхождения СССР в сценарий монополярного мира. В этот период сформировалась элита, монополизировавшая средства обработки массового сознания и освоившая технологии манипуляции сознанием. Во второй фазе, которую условно можно назвать демократическим реформированием (1991–1996) произошел демонтаж всей социально-экономической системы. Во всех сферах внутренней жизни России, от экономики и до мировоззрения традиционно российские стандарты производства и потребления моральных ценностей и культуры в целом перестраивались на «атлантические». В третьей фазе – решается задача «упаковать» Россию в «финансово-политическом саркофаге» в пределах существующих границ, прочно пристроить ее в хвост кильватерной колонны гегемона в качестве тендера с запасом сырьевых, военных, научных ресурсов.

Итак, ограбленная и обескровленная Россия, доведенный до отчаяния человек, потерявший основные права – на труд, на оплату труда, образование, медицину, находясь в состоянии сильнейшей социальной напряженности не может выполнять и важнейшую для общества функцию – демографичекого воспроизводства. Разумеется, ухудшение социальных условий воспринимается семьей непосредственно, и довольно быстро появляется результат такой государственной семейной политики.

Борьба за новый передел мира, за установление миропорядка с одним гегемоном или многополюсного мира, принципиально меняющего архитектонику мироздания, является объективным глобальным фактором XXI века. Это борьба делает мир еще более неустойчивым, вызывает тревогу за завтрашний день, определяет как всю семейную геополитику, так и национально-государственную.

Для исследования влияния российских и региональных условий на демографическое поведение семьи выделим три принципиальных направления:

Первое – общественный заказ, «предписание» семье эталона необходимой обществу личности, которую она должна воспроизвести.

Второе – структура и объем ресурсов, направляемых на содержание и социализацию ребенка как через общественные фонды, так и непосредственно в семью.

Третье – культура потребностей (статусные и функциональные), которые брачная пара считает необходимыми для собственной (не демографической) жизнедеятельности.

Разделение это необходимо только для анализа внутрисемейных связей, так в обществе как социальном организме эти направления находятся в единстве, хотя и не жестко детерминированном взаимосвязи (см. схему 3).

Схема 3

ВЛИЯНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЕМЕЙНОЙ ПОЛИТИКИ НА ДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ ВОСПРОИЗВОДСТВО

* - индивидуализм-коллективизм, здоровье, образование, профессионализация, культура, мораль и т.д.

Первое направление – общественный (государственный) заказ предполагает наличие в государственной политике определенного эталона личности, который формируется на основе общественного идеала, определяющего цели, задачи и технологии общества будущего. Образ общества будущего можно представить системой ценностей, которые и продуцируют нормы, реально регулирующие процессы, в т.ч. и внутрисемейную демографическую политику, прежде всего процесс социализации.

В современной российской действительности нет сформулированного общественного идеала, как нет и образа будущего, системы ценностей понятной и принятой большинством. Но это не означает, что определенная группа, управляющая элита не имеет системы ценностей «нового» общественного идеала. Она обнаруживается в процессе анализа норм, реализуемых правящим режимом. Ваучеры, рынок, приватизация и множество норм, регулирующих жизнедеятельность населения, фактически выполняют роль «идеала» правящего режима и изначально не могли выступать целенаправляющей и организующей силой объединения общества. Смена ценностей на различных этапах развития общества идет непрерывно в эволюционном режиме. Она связана с эволюцией сознания, мировоззрения, ценности закреплены нормами-образцами, традициями, моделями поведения, сложившимся менталитетом и не могут быть изменены в одночасье. Всякая попытка на тотальное, как по масштабу, так и по содержанию, «скорую» смену ценностей приводит к ценностной дезинтеграции общества, а следовательно – к разбалансированию общегражданского согласия и, как следствие, – к глубочайшему кризису не только в экономике, политике, но и в культуре, духовности гражданина России.

Глубокие изменения, затрагивающие самые фундаментальные основания общественной жизни, обусловили острый кризис в общественном сознании, в ценностной организации социальных отношений, в общественной морали, характеризующейся тотальным ростом преступности, массовым насилием, вспышками экстремизма, вооруженной конфронтацией в «горячих точках» и т.п.

Кризис духовности, потеря традиционных ценностей резко снизили степень индентификации личных целей и ценностей с ценностями и целями, предлагаемыми правящим режимом, что в значительной мере определяет в российской действительности и систему общественных и личностных поведенческих регуляторов демографического воспроизводства, социализации личности общества будущего. Общественные регуляторы определяются нормативно-ценностной системой режима государственного управления и закладываются в «предписание» семье в качестве эталона личности необходимого обществу. Естественно, что правящий режим «предписывая» семье эталон личности, должен исходить из образа общества будущего из общественного идеала, к достижению которого он и «мобилизует», целенаправляет деятельность семьи по воспроизводству личности.

Семейные регуляторы определяются своей нормативно-ценностной системой. Нормативное воздействие сплоченной семьи «предполагает ценностное единство, наличие фамилизма, приоритета семьи, подчинения интересов индивида семейным нормам». Они «действуют с помощью норм-образцов, моделей поведения... поскольку степень стандартизованности, повторяемости ситуаций повседневной жизни чрезвычайно высока»⁸.

Эти две нормативно-ценностные системы – общественная и семейная – взаимосвязаны и тесно взаимодействуют в процессе воспроизводства новой личности. Но результат взаимодействия зависит от уровня ценностного единства, структуры идеала общества будущего, характера норм, технологий, правовых аспектов и т.п., обеспечивающих формирование личности нужной как семье, так и обществу. В эволюционном режиме развития возможно более близкое единство. В российской действительности «перестроек», «реформирования», выживания и всеобъемлющего кризиса фактически сосуществуют две противополагающиеся нормативно-ценностные системы воспроизводства.

В предлагаемой правящим режимом подходе предусмотрен и осуществляется переход общества на систему базисных ценностей природно-биологического характера⁹. Генезис этих ценностей восходит к древнему человеку, племени, когда «моя территория», «моя ойкумена» обеспечивала биологическое выживание. «Мое», «частная собственность», «прибыль любой ценой» и т.п. определяют приоритеты в базисной системе ценностей и сегодня. Это порождает эгоцентризм, который выражается в стремлении жить любой ценой как по отношению к своим близким, так и к окружающей среде. Культивирование индивидуализма, жить только для себя, за счет других, становится решающим направлением правящего режима по «реформированию общества».

Реализация замены ценностей коллективистского характера на индивидуализм фокусируется на молодое поколение, которое проходит стадию социализации. Если правящему режиму на информационном поле удается сформировать действенные механизмы обработки сознания в пользу индивидуализма, то на нормативном внутрисемейном наметились серьезные трудности. Семейная нормативно-ценностная система консервативна и изменяется медленно. Она обеспечивает преемственность поколений и традиционное ценностное поле, которое во многом сохраняет ценности и нормы, базирующиеся не на природно-биологической основе выживания, а на культуре, духовности, мировоззрении собственно человека как личности. Социализация личности происходит в семье «среди своих», в коллективе. И чем сплоченнее семья, тем выше коллективные нормы социализирующейся личности, тем скорее она учится переключаться со «своего» на «чужое» и обратно. В семье, как правило, приоритетное ориентирование на ее членов, а потом на социальную группу, общество.

Человек не рождается с готовыми духовными, нравственными ценностями, но он рождается с запрограммированным «мое», с «присваивающим» инстинктом, генетически закрепленным природой и обеспечивающим его выживание. Духовно-нравственные ценности формируются в процессе социализации, в процессе преобразования биологически заданного материала. Семья каждый раз с рождения ребенка должна «на чистом листе» начинать борьбу за Человека, за Личность. Достаточно ослабить усилия по формированию собственно-личностных ценностей как у человека возобладают ценности природно-биологической детерминации. Именно это и происходит, когда российская правящая элита культивирует индивидуализм с «присваивающим» инстинктом – выживания «любой ценой». Семье остается «право» воспитывать личность на базе культурно-духовных ценностей. Культивируемый индивидуализм выражается сегодня в гиперотрафированном эгоцентризме, вседозволенности, преступности, коррупции и т.д. и т.п. Государство оставляет за семьей и «право заботиться» о здоровье, образовании, профессиональном становлении ребенка.

Итак, налицо две несовпадающие системы ценностей, а следовательно и норм социализации личности общества будущего. Это не просто несовпадение, которое можно минимизировать, а принципиальное различие, устранение которого, по замыслу правящего режима, возможно за счет поглощения существующей еще семейной нормативно-ценностной системы социализации личности, в которой еще прочно живут традиции, духовность, нравственность и в целом российская ментальность.

Два других направления, выделенные в схеме 3 – культура потребностей, структура и объем ресурсов – требуют серьезного анализа в исследовании. Они характеризуют реальный уровень участия государства в выполнении демографического воспроизводства. Российский читатель, находящийся в обществе, пораженном глубочайшим и всеобъемлющим кризисом , имеет испытанное им самим представление о процессах, оказывающих определяющее воздействие на принятие решения демографического поведения.

Таким образом российская семья переживает глубочайший кризис и находится в стрессовом состоянии социальной напряженности. Она не ориентируется на предложенную правящим режимом нормативно-ценностную систему эталона личности определенного социального качества.

Ее демографическое поведение обусловлено семейной (и не только) политикой правящего режима. Семья:

– не приемлет предлагаемого для воспроизводства эталона личности;

– не ориентируется на нормативно-ценностную систему социализации личности, реализуемую режимом. Целевая дезорганизация двух нормативно-ценностных подходов не стимулирует принятие положительного решения по воспроизводству личности для общества, государства;

– не в состоянии понять почему государство отказывается от участия в процессе социализации нужной ему, государству, личности, вводя платное образование, медицинское обслуживание, профессионализацию и т.д. и т.п., перекладывая это бремя на семью;

– не имеет сегодня необходимых ресурсов не только для социализации ребенка, но и для его содержания;

– не имеет (кроме 5–8% «жирующего» населения) ресурсов и для удовлетворения функциональных потребностей своей личной жизнедеятельности.

Возникает вопрос: кому нужен ребенок? – Очевидно только семье? Кому нужна личность будущего ребенка? – Семье? И, наконец, кому нужно российское общество? Если правящий режим будет и дальше проводить такую семейную политику, то лет через 20–25 население России сократится вдвое и реализуется цель тех, кто хотел бы видеть Россию без будущего.

Автор с оптимизмом воспринимает усилия правительства Е.М.Примакова по выводу России из тяжелейшего всеобъемлющего кризиса, концептуальную и технологическую направленность на приоритет социально-гуманитарного вектора, а, следовательно, и на семейную политику, обеспечивающую демографическое воспроизводство и восстановление России как единого, дееспособного социального организма.

ПРИМЕЧАНИЯ

* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (грант № 96–03–04223).

¹ Антонов А.И., Медведков В.М. Социология семьи. – М., 1996. – С. 7.

² Семья на пороге третьего тысячелетия. – М., 1995.

³ Антонов А.И., Медведков В.М. Социология семьи. – С. 125.

⁴ Там же. – С. 5.

⁵ Коптюг В.А. Конференция ООН по окружающей среде и развитию. – Новосибирск, 1992. – С. 5.

⁶ Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России. – М., 1996.

⁷ Бойко В.И. Россия – Сибирь в сценариях мироустройства XXI века // Сибирь в геополитическом пространстве XXI века. – Новосибирск, 1998. – С. 11–40.

⁸ Антонов А.И., Медведков В.М. Социология семьи. – С. 125.

⁹ Бойко В.И. Ценности и технологии устойчивого социального развития. – Новосибирск , 1994. – С. 13–29.

Академия социальных наук
Новосибирское отделение