Таким образом, “запас прочности” Отделения оказался довольно высоким. Какие истоки лежат в основе его жизнестойкости в условиях, когда другие научные центры и наукограды в значительной степени утратили возможности для развития научных направлений? Думается, что на этот вопрос нельзя ответить, не зная истории СО РАН и истории людей, которые в конце 50-х – 60-е годы формировали за Уралом научные коллективы, развивали научные школы и направления.

В середине 50-х годов существовали различные варианты развития региональной науки. Разработка концепции развития науки в восточных районах страны была вызвана сформулированной на государственном уровне задачей ускоренных темпов экономического освоения территорий за Уралом. Один из вариантов концепции базировался на традиционном подходе эволюционного, постепенного превращения существовавших в регионе филиалов Академии наук СССР в крупные научные центры на местах за счет пересмотра профиля их деятельности, структуры, ориентации на большую специализацию научных исследований. Этот вариант был разработан руководителями АН СССР и сразу вызвал среди научной общественности Сибири и Дальнего Востока неоднозначную реакцию из-за несоответствия декларируемого и реального статуса филиалов.

Анализ ресурсных возможностей Западно-Сибирского, Восточносибирского, Якутского и Дальневосточного филиалов АН СССР показывал, что для реализации задач, которые ставились перед учеными региона, не было достаточных условий. Общими проблемами для всех филиалов были слабое финансирование исследований и материально-техническое обеспечение учреждений. Хотя наращивание кадрового потенциала сибирской науки в 50-е годы шло активно, темпы роста его численности в филиалах существенно отставали от общеакадемических. Всего в регионе в середине 50-х годов работало не более 3,5% от общего числа научных сотрудников АН СССР.

При относительной достаточности специалистов с ученой степенью по таким направлениям исследований как технические науки, биология и геология, остро ощущалась их нехватка по физико-математическим, химическим, экономическим специальностям. По нашим данным, в составе Западно-Сибирского филиала представители физико-математических специальностей составляли менее 1%, Якутского –2%, а в других их не было вовсе. Отсутствие крупных специалистов по ведущим направлениям науки в регионе затрудняло не только организацию исследований, но и подготовку кадров по новым научным направлениям. В ряде академических структур из-за дефицита специалистов с ученой степенью проблема кадров руководителей научных подразделений решалась посредством совместительства или приглашения на работу по договору из центральных учреждений.

Альтернативный сценарий организации науки на востоке страны постепенно вызревал в среде ученых, выразителями интересов которых стали академики М.А.Лаврентьев, С.А.Христианович, С.Л.Соболев. Для реализации замысла, состоявшего в том, чтобы создать на территории Сибири и Дальнего Востока сеть комплексных научных центров, впервые организационно объединяемых в так называемое территориальное отделение Академии – Сибирское, т.е. вынесенное за пределы Москвы и Ленинграда, сложились определенные предпосылки. В первой половине 50-х годов наука по ряду причин оказалась в числе приоритетов государства. Средства, выделяемые на ее развитие, позволили быстро нарастить темпы подготовки кадров через вузы и увеличить число научных работников. Вскоре избыточность научных кадров стала отчетливо ощущаться в столичных городах. Концентрация кадров достигла такой степени, что реализация творческих возможностей ученых оказалась затрудненной. Становилась актуальной задача перераспределения научного потенциала, накопленного в Центре, в пользу других регионов страны.

Ученые-организаторы менее всего хотели следовать привычному лозунгу “кадры решают все” в сталинской трактовке. В данном случае проблема кадров была вписана в контекст общей схемы развития науки, и присутствовало понимание, что кадры – лишь одна из составляющих научного потенциала. Хотя проблему кадров рассматривали как приоритетную, было очевидно, что без мощного финансового и организационного обеспечения переток кадров из европейских НИУ на периферию не произойдет. Были продуманы стимулы для такого перетока, которые учитывали статус ученых, их положение в служебной и социальной иерархии. Был учтен и психологический фактор – преодоление представлений о Сибири как далекой окраине.

Период 1958–1959 гг. стал временем бурного роста числа сотрудников институтов Новосибирского научного центра, формирование кадрового состава шло по нескольким направлениям. Некоторые институты набирали сотрудников в Москве, сделав базовыми столичные НИУ, и затем, по мере создания подходящих условий для работы, переводили их в Сибирь. Другие институты зачисляли в штат одновременно и в Москве, и в Новосибирске, третьи – только в Новосибирске. Каждый институт прошел оригинальный путь формирования, однако; общим был принцип комплектования институтов: создание ядра сотрудников из способной молодежи, прошедшей школу под руководством крупных ученых.

В институтах физико-математического и химического профиля Новосибирского научного центра (ННЦ) выходцы из европейской части СССР составляли свыше 90%, в биологических – 90, в технических – около 70%. В организованных в рамках Отделения институтах новые направления исследований были не просто продекларированы, а обеспечены кадрами, получившими современную подготовку и навыки научной работы в условиях столичных городов. Беспрецедентный в истории советской науки переток интеллектуального потенциала из Центра на периферию как по количественному, так и по качественному составу стал возможен благодаря нетрадиционной кадровой политике.

Необходимо признать, что если для кандидатов наук перспектива профессионального роста оказалась достаточным стимулом, чтобы перейти на работу в новый центр науки, то специалистов с ученой степенью доктора наук можно было привлечь только сбалансированным развитием научных учреждений и инфраструктуры. Кризисная ситуация со строительством новосибирского Академгородка в 1959 г. повлияла на принятие окончательного решения о переезде на работу в СО АН СССР многих приглашенных докторов наук. В целом и в последующие годы темпы роста численности докторов наук за счет внешнего источника оказались недостаточными: ряд новых институтов Новосибирска и Иркутска в течение двух-трех лет не имели в своем кадровом составе специалистов с докторской степенью. Поэтому должности зав. лабораториями, отделами и секторами замещали кандидаты наук или “неостепененные” сотрудники.

Интеграция науки и образования, создание многоуровневой системы подготовки кадров, начиная со средней школы и кончая подготовкой докторов наук, имели своей целью обеспечить квалифицированными кадрами прежде всего районы Сибири и Дальнего Востока. Высокие темпы подготовки специалистов позволили снять дефицит работников в НИИ и вузах. Создание Сибирского отделения АН СССР серьезно усилило позиции академической науки в регионе, позволив ученым решать те задачи, которые ставились на повестку дня еще в середине 50-х годов.

Можно сделать вывод, что кадровая политика наиболее успешно реализовалась в Новосибирском научном центре. Хотя принципы комплектования кадров распространялись на все новые институты СО АН СССР, массовый переезд ученых из Центра в другие города Сибири и Дальнего Востока не состоялся. Так, в Иркутске, втором по величине и значимости научном центре Отделения, выходцы из европейской части составляли в новых институтах всего 10–15%.

Организация Сибирского отделения АН СССР изменила картину распределения кадров академической науки по отдельным регионам. В 1961 г. численность научных работников за Уралом по сравнению с “досоановской” возросла более чем в три раза. Наиболее крупным научным центром стал Новосибирск: здесь к концу организационного периода сосредоточились половина всех научно-исследовательских институтов и 54% научных кадров Отделения. Идея создания в сжатые сроки на востоке страны крупного научного центра реализовалась успешно применительно к ННЦ. Основанный в Новосибирске наукоград за счет высокой концентрации научно-технического потенциала, уникального экспериментального и опытного оборудования, высококвалифицированных научных кадров и ведущих научных школ мирового уровня обеспечил в рамках существовавшей модели организации советской науки “рывок” в развитии исследований в стратегически значимых для того времени областях науки и техники.