Монографии Д.Я.Резуна и О.Н.Бесединой являются фактически первым комплексным исследованием сибирской городской ярмарочной торговли ХУШ – первой половины XIX в. Актуальность избранной темы вполне очевидна и многопланова. Проблемы, поднятые авторами, представляют несомненный академический интерес ввиду недостаточной их изученности или тенденциозности в подаче материала в недавние времена. Многое, конечно, непереводимо прямо на сегодняшний день (другая эпоха, другой стиль, другой уровень ментальности), но обществу, входящему в рыночную экономику, не может быть безразличен опыт прошлого. Да и вообще любому человеку нелишне познакомиться с тем, как жили наши предки в условиях рыночной экономики, как строили свои взаимоотношения с рынком и между собой.

Несомненным достоинством работ является использование большого числа источников: архивные материалы, многие из которых впервые вводятся в научный оборот (например, документы ф.655 Государственного архива Костромской области), различные публикации – от Полного собрания законов Российской империи до газетных статей. Учтены также все наиболее значительные работы исследователей данной темы.

Исследователи исходят из совершенно правильной посылки, что основой товарного производства “является не столько функционирование отдельных промышленных и торговых гигантов, сколько вовлечение в этот процесс самых широких масс товаропроизводителей и потребителей” [1, с.7). Это положение проходит красной нитью через все главы двухтомника и находит неизменное подтверждение на материалах различных регионов. В ходе исследования особое внимание обращается на разнообразные формы и методы вовлечения различных слоев населения в товарное производство.

Ярмарки городов Сибири рассматриваются не просто как место купли-продажи товаров, производимые с определенной периодичностью, но и как неотъемлемая часть городской жизни и социально-культурного общения горожан, а сама ярмарочная торговля показана в неразрывной связи с социально-экономическими и демографическими процессами при выделении специфики отдельных регионов.

Значительный научный интерес представляет то, что авторы не ограничились крупными торговыми центрами (Ирбит, Тобольск, Иркутск, Кяхта), хотя и им отведено подобающее место, но основное внимание уделили “малозаметным” городам, не отличавшимся высокими количественными показателями, но игравшим, тем не менее, значительную роль в консолидации местных рынков (Туринск, Ядуторовск, Нижнеудинск, Балаганск и др.).

Отлично понимая, что торговые обороты Сибири отнюдь не исчерпывались теми данными, которые попадали в официальную отчетность, авторы (по мере возможности) пытаются оценить объем нелегальной торговли. Они, например, подчеркивают, что на долю последней в Верхотурье к середине XVIII в. приходилось не менее 30% [1, с.27].

Новаторство работ проявилось даже в названии глав: “Ярмарки “Сибирской Новороссии”, “Коммерция сибирского “пограничья”, “Ворота в Даурию”, “По диким степям Забайкалья...” И это не просто дань популярности, не только своеобразная реклама изданий, но и весьма точное указание на специфику сибирских регионов вообще, сибирской коммерции, в частности.

Каждая глава (во всяком cлучае их большинство) завершается выводами, имеющими “выход на современность” и многие из них отличаются нетрадиционностью. Подчеркивая, в частности, особую роль бартерных сделок (или как их называли тогда – сатовок) на сибирских пограничных линиях, авторы предлагают отказаться от трактовки этих операций как неэквивалентного обмена [1, с.101]. Жаль, что они не развили эту мысль подробнее.

Не отказываясь от изображения негативных моментов сибирской коммерции (описывая разного рода “мелкие хитрости”: вроде подмешивания муки в мед в Ирбите [1, с.42] или зашивание свинца в лапки зверей для увеличения веса в Кяхте [2, с.92]), авторы не упускают возможности подчеркнуть склонность сибирских купцов к благотворительности, пробуждающееся стремление к просвещению и образованию.

Ценную информацию содержат приложения: курс русского рубля ХУП–XVIII вв. по отношению к рублю 1890 г. [1, с.148], старые торговые и купеческие термины [2, с.130–136], копии архивных документов [2, с.118–129], списки источников и литературы [1, с.149–155; 2, с.137–139], что совсем немаловажно для читателей-неспециалистов, которые пожелают разобраться в проблемах самостоятельно.

Существенным пробелом исследования является то, что из поля зрения авторов совершенно выпали такие города как Барнаул, Бийск, Колывань, Петропавловск, Тюкалинск. Конечно, торговая деятельность в Барнауле и в Алтайском горном округе имела значительные особенности, но так или иначе, а торгово-посадская община Барнаульского завода появилась уже в середине XVIII в. (за счет принудительного перевода сюда купцов из других городов) и к середине XIX в. за ее плечами был немалый опыт приспособления коммерческой деятельности к условиям монополии кабинета. Купцы вступали в заводские подряды, выезжали по заданию заводского начальства в Ирбит, Нижний Новгород, Ишим, а продукция заводов (например, стекольного) частично находила сбыт и на ярмарках сибирских городов.

Разумеется, высказанные замечания носят характер уточнения и не могут повлиять на общую положительную оценку работы. Хотя авторы благоразумно адресовали его широкому кругу читателей, оно не может не заинтересовать и специалистов-историков. Будем надеяться, что выход в свет монографий послужит дополнительным толчком для изучения проблем формирования и функционирования сибирского рынка.