Рецензия

Алексеев А.Н.
Древняя Якутия: неолит и эпоха бронзы. –
Новосибирск: Изд–во ИФиЭ СО РАН, 1996. – 16,7 п.л.

Алексеев А.Н.
Древняя Якутия: железный век и эпоха средневековья. –
Новосибирск: Изд–во ИФиЭ СО РАН, 1996. – 10,9 п.л.

Две книги якутского археолога и этнолога А.Н.Алексеева опубликованы почти одновременно в серии “История и культура Востока Азии”. Это неодинаковые книги, в них освещаются разные исторические эпохи и разные культуры. Но есть в них нечто общее. Это проницательное, сосредоточенное осмысление значимости культурно–этнических процессов, происходивших на протяжении почти шести тысячелетий в обширном и интересном регионе Северной Азии – Якутии.

А.Н.Алексееву удалось воссоздать выразительную историческую панораму таких процессов, показать их стадиальные изменения и региональные особенности.

Монография “Древняя Якутия: неолит и эпоха бронзы” базируется на массивном корпусе первоклассных археологических источников. В качестве опорных выступают многослойные, хорошо стратицифированные стоянки бассейна Олекмы (Тенсик–1, Курунг–2, Большая Кюскэ), исследованные автором (с.24–35).

С учетом стратиграфических наблюдений и радиоуглеродных датировок, основываясь на технико–типологическом и сравнительном анализах каменного инвентаря, костяных изделий и керамики, А.Н.Алексеев убедительно аргументирует хронологию и последовательность развития неолитических культур: ранний – сыалахская культура IV тыс. до н.э., средний – белькачинская культура III тыс. до н.э., поздний – ымыахтахская культура II тыс. до н.э. (с.41–60).

Новые продемонстрированные материалы подтверждают ранее предложенную периодизацию неолита Якутии (Ю.А.Мочанов, 1969).

Археологические коллекции Олекминских стоянок коррелируются автором с инвентарем стоянок бассейнов Алдана, Лены, Вилюя, а также сопредельных регионов.

В результате проведенных процедур, А.Н.Алексеев приходит к заключению, что на формирование неолитических культур среднего неолита Якутии значительное влияние оказали этнические общности Прибайкалья, в то время как бассейны Олекмы и Вилюя представляли контактные зоны (с.53–54).

Особое место в древней истории Якутии занимает ымыяхтахская культура, характеризующаяся богатым и разнообразным инвентарем, яркими погребальными комплексами. В литературе дискуссируется проблема выделения локальных вариантов в пределах ымыяхтахской культуры (С.А.Арутюнов, 1983; Л.П.Хлобыстин, 1987). С.А.Федосеева (1980 г.) рассматривает ытыяхтахскую культуру как единое целое. А.Н.Алексеев, основываясь на различиях в типах керамической посуды, выделяет три варианта ымыяхтахской культуры. Северный вариант, по мнению автора, характеризуется “вафельной” керамикой, каменными черешковыми наконечниками стрел, отсутствием сложных орудий рыболовства и прочерченных узоров на стенках глиняных сосудов. Южный вариант представлен рубчатой керамикой. И, наконец, третий вариант – “смешанный”, в котором сочетается вафельная и рубчатая керамика.

Выделение автором локальных вариантов ымыяхтахской культуры вполне естественно и отражает археологические реалии. Северное и южное подразделения толково аргументированы, что же касается “смешанного” варианта, то здесь требуются дополнительные обоснования. Следует отметить, что на ряде памятников ымыяхтахской культуры обнаружены изделия из бронзы и следы металла: Покровское, Бугачанское погребения, стоянка Сиктях (А.П.Окладников, 1946), могильник Диринг–Юрях (С.А.Федосеева, 1992). Эти факты свидетельствуют о зарождении у населения ымыяхтахской культуры бронзолитейного производства. А.Н.Алексеев, к сожалению, не комментирует это важное культурно–историческое событие.

Специальный раздел монографии посвящен эпохе бронзы Якутии. Якутские культуры бронзового века долгое время были смутными и загадочными. А.Н.Алексеев с большим вниманием, корректно излагает мнения своих предшественников по проблемам культур бронзы. Им рассмотрены материалы около 100 памятников эпохи бронзы и включен новый материал со стоянки Улахан–Сегеленнях. По ряду вопросов бронзового века Якутии А.Н.Алексеев высказывает свою точку зрения, в частности, заслуживает внимание его вывод о том, что носители бронзы были в основном ымыхтахцы. Роль пришлого населения в формировании усть–мильской культуры бронзы была не столь значительной, как считалось ранее (с.76–80). Важным является заключение, согласно которому потомки усть–мильцев были инкорпорированы тюркоязычными предками якутов и стали местной этнической основой при формировании якутского народа.

Актуальность рецензируемой монографии А.Н.Алексеева бесспорна. Это первая сводная работа о зарождении и эволюции неолита и бронзы Якутии, огромного региона Северо–Восточной Азии. Автором решена давно назревшая задача осмысления ранее накопленных, обильных археологических материалов в свете новых открытий. По каждой исторической эпохе (неолит, бронза) рассматривается духовная культура – интерпретируются писаницы данных эпох. В предыдущих исследованиях этот момент был упущен.

Вторая книга А.Н.Алексеева “Древняя Якутия: железный век и эпоха средневековья” посвящена анализу археологических памятников Олекмы, Вилюя, Лены и сопредельных регионов Сибири с конца I тыс. до н.э. до XIV в. н.э. Здесь автор предлагает свое решение проблемы раннего железа Якутии. При этом он опирается на материалы исследованной им стоянки Улахан–Сегеленнях.

В свое время И.В.Константинов на основе материалов алданских стоянок выделил три керамических комплекса: сумнагинский, усть–мильский и дюктайско–белькачинский. Этнически сумнагинский комплекс И.В.Константинов (1978 г.) связывал с праюкагирами, а дюктайско–белькачинский – с тунгусской этнической общностью, т.е. с пришлым населением. Раскопки А.Н.Алексеева на Улахан–Сегеленняхе показали, что все выделенные И.В.Константиновым группы керамики существовали в едином хронологическом и генетическом контексте. Исходя из этого, автор считает керамику дюктайско–белькачинской группы не связанной с появлением и расселением тунгусской этнической общности, а автохтонной по своему происхождению. По мнению А.Н.Алексеева, многочисленные свидетельства плавки железа, наличие железных изделий, изготовленных в традициях усть–мильской культуры бронзы, отсутствие фактов о каком–либо влиянии “пришлого этноса” свидетельствуют об автохтонности возникновения обработки железа (с.25–28). Такой взгляд А.Н.Алексеева на проблему становления раннего железа Якутии представляется перспективным.

Особого внимания заслуживает раздел, посвященный эпохе средневековья, одной из увлекательнейших, и вместе с тем сложных, спорных областей исторической проблематики – происхождению современных народов Якутии: чукчей, юкагиров, эвенов и эвенков. Многие конкретные вопросы этногенеза этих сложных этнических образований не решены и остаются дискуссионными. Тем более примечательно, что А.Н.Алексеев продемонстрировал свежие идеи и решения этой проблемы. При ее разработке он основывается на лингвистических, антропологических и этнографических данных, результатах археологических и палеоантропологических исследований. По его мнению, заметное передвижение эвенов и эвенков в Северной Азии началось на оленеводческой стадии в конце I тыс. до н.э. (с.41–43). Важной составной частью раздела является изучение вопроса о происхождении якутского народа. А.Н.Алексеев подробно рассмотрел археологические, этнографические, лингвистические, фольклорные и антропологические работы, касающиеся этногенеза якутов.

Анализ материалов культуры “малых домов” и кулун–атахской культуры привел автора к выводу, что культура “малых домов” предшествовала кулун–атахской культуре, а последняя, в свою очередь, трансформировалась в культуру кыргыс–этехов XVI–XVII вв., которая положила начало традиционной культуре якутов, окончательно сформировавшейся в XVII–XVIII вв. (с.43–60). Предшественники А.Н.Алексеева, при рассмотрении проблемы происхождения якутов, главное внимание уделяли изучению пришлых степных этнических групп. А.Н.Алексеев по–новому расставляет акценты в решении этой проблемы. Его основное концептуальное положение состоит в том, что якутский этнос сформировался в процессе взаимодействия разнородных этнических общностей: местных палеоазиатских, генетически связанных с культурами позднего неолита и палеомоталлов, и пришлых тунгусских и тюрко–монгольских групп, ранняя этническая история которых развивалась в Прибайкалье, Забайкалье, Южной Сибири и в Центральной Азии. В этом отношении интересна прослеженная А.Н.Алексеевым эволюция якутского чарона, а также интерпретация антропоморфной фигуры на сосуде из Уланах–Сегеленняха (с.53–59).

Обе книги прекрасно иллюстрированы, сопровождаются исчерпывающей библиографией по рассматриваемым проблемам, имеют удобный для археологических изданий формат. А.Н.Алексееву удалось создать тотальное по содержанию исследование, строго выдержанное по стилю, отбору источников, профессионально сконструированное по основным сюжетам (генезис и развитие культур неолита и палеометаллов, палеоэтнические реконструкции, формирование якутского этноса). Исследуемое им археологическое пространство гораздо шире территории Якутии и фактически охватывает весь Северо–Восток Азии (проблемы этногезеза северо–восточных палеоазиатов, эскимосов).

Появление книг А.Н.Алексеева, выполненных в духе оптимистического реализма, – значительное событие в изучении древней истории Северной Азии.

Р.С.Васильевский
1997 г. Институт археологии и этнографии СО РАН, Новосибирск