Обработка войлока является одним из традиционных занятий бурят. В прошлом она получила развитие у всех групп бурят. Хотя отечественные исследователи в своих работах в той или иной степени касались способов обработки войлока у бурят, однако специальной работы, посвященной анализу данного вопроса, все еще не появилось. В задачу нашей статьи входит: во-первых, дать характеристику бурятской традиции обработки войлока; во-вторых, попытаться выявить истоки этого вида производства; в-третьих, определить место данного феномена в жизни бурятской общины XIX – начала XX вв.

В литературных источниках XVIII в. обнаруживаются прямые указания на широкое использование в быту бурят изделий из войлока. По свидетельству И.Г. Георги “одним из главных занятий женщин является изготовление войлоков. Войлоки получаются красивые; иногда их украшают орнаментом из окрашенной шерсти”¹. Интересные сведения об обработке войлока бурятами приводятся в трудах П.С. Палласа², Ф. Ланганса³.

Обобщение имеющихся сведений по бурятскому войлочному производству позволяет восстановить его технологию. Сырьем для создания войлока обычно служила овечья шерсть, но в некоторых случаях использовалась конская, коровья и верблюжья.

Стрижка овец производилась дважды в год (весной и осенью). Перед началом работы присутствующие, как правило, женщины, произносили благопожелания-“юроолы”, по народным представлениям магически воздействующие на успешность стрижки. Затем, повалив овцу на бок, связывали ей волосяной веревкой ноги. После этого, вооружившись железными ножницами, стригли ее, оставляя короткий волосяной покров на шкуре и не трогая шерсти на голове и чулках ног. Первоначально снимали шерсть с шеи, дальше переходили на туловище. По ходу стрижки бурятки стремились получить руно с однородным волосом, правда, далеко не всегда это удавалось. Состриженную шерсть предварительно очищали от грязи, тщательно промывая ее в какой-нибудь емкости с подогретой водой. Далее ее высушивали на солнце, разложив по отдельности клочки шерсти на куске ткани или на старой шкуре. Впоследствии шерсть сортировали по цвету и качеству, раскладывая ее для хранения в кожаные мешки или, по Н.В. Кочешкову⁴, в берестяные коробки. Как указывает Л.Л. Линховоин, с каждой овцы снимали в среднем до 1 кг шерсти⁵. А учитывая то обстоятельство, что на создание войлочного покрытия юрты в зависимости от ее размеров требовалась шерсть, состриженная не менее, чем со 150–200 голов овец, можно представить объемы выполняемых при этом работ и время, необходимое для накопления такого количества сырья.

Процедура изготовления войлока условно делилась на несколько этапов. Хозяйка, подготовившая достаточный запас шерсти, приглашала других женщин улуса к себе, приурочивая это ко времени, когда устанавливалась жаркая летняя погода. Предварительно просушив имеющуюся шерсть бурятки приступали к взбиванию ее. Любопытно, что у соседей – тувинцев⁶, такой трудоемкой работой обычно занимались мужчины. Н.В. Кочешков в своей работе подчеркивает разницу в изготовлении войлока у тувинцев и монгольских народов, у которых в основном вся работа делалась женщинами⁷. От себя добавим, что обработка войлока считалась у других тюрков Центральной Азии и Южной Сибири также женским занятием (например, у алтайцев)⁸. В качестве необходимого орудия хозяева загодя выстругивали из ивы гибкие палки (hабаа) длиной примерно 125 см. Каждой из добровольных помощниц вручали пару таких палок. До начала работы на земле растягивали шкуры крупного рогатого скота, закрепляя их деревянными колышками. Сев группами на корточки вокруг шкур с разложенной на них шерстью женщины ритмично ударяли палками по шерсти пока она не распушится. Нередко по ходу взбивания шерсти они хором исполняли песни, под ритм которых спорилась работа. После многократного взбивания шерсть свивали в жгуты и откладывали в сторону. Закончив этот этап обработки сырья, переходили к раскладке шерсти, для чего относили к речке собранные жгуты и распускали их на заранее расстеленную коровью шкуру или старый войлок. Шерсть равномерно укладывали, исходя из размеров будущего войлока (чаще всего войлок делали шириной около двух метров, толщиной – 1–3 см). Обычно войлок изготовляли однослойным и однотонным. Но иногда его делали двухслойным: нижний слой был из овечьей шерсти, а верхний из ягнячьей⁹. Такой войлок обладал определенной прочностью и особой привлекательностью (чему способствовало сочетание шерсти разных цветов). Отметим также, что двухслойные войлоки, созданные на основе только овечьей шерсти, обыкновенно предназначались в качестве покрытия юрты. После раскладки шерсть обрызгивали водой, чтобы было легче накрутить ее на гладко обструганное бревнышко (гол) толщиной до 20 см и длиной 2,5–3 метра. Накручивание шерсти осуществляли мужчины, ибо требовались значительные физические усилия для того, чтобы свернуть ее в рулон. Готовый рулон обматывали кожей и обвязывали волосяными веревками. На выступающие концы бревна надевали катки с крючьями, к которым привязывали арканы, свитые из конских волос. Эти арканы другим концом закрепляли на седле лошади или на хомуте, надетом на шею лошади. Основная фаза работы наступала, когда приступали к катанию войлока. Выбрав ровный участок земли протяженностью порядка одного километра хозяин лошади погонял ее неспешной рысцой по выбранному маршруту пока не скатается войлок. Со слов информаторов, катание одного войлока длилось около часа. Готовый войлок раскручивали и мужчины, сев на колени, разминали и подравнивали его края. Наконец, по окончании предыдущей операции они расстилали войлок на решетчатой стенке юрты, уложенной на земле и хорошенько просушивали. Вся работа по производству войлока занимала, как правило, не больше одного светового дня.

Рассмотренный способ изготовления войлока был присущ забайкальским бурятам. По К.В. Вяткиной¹⁰, у прибайкальских бурят иначе выполнялся процесс катания войлока, причем в нем участвовали главным образом женщины. Сведения, приводимые исследователями по народам Центральной Азии, свидетельствуют о генетической близости обработки войлока у забайкальских бурят, монголов¹¹ и тувинцев¹². Правда, монголы делали войлок трехслойным в отличие от бурят и тувинцев¹³. Иногда если размеры изготовляемого войлока были небольшими, то у монголов¹⁴, тувинцев¹⁵ и киргизов¹⁶ вместо лошадей катали рулон с шерстью двое мужчин.

Для большинства тюркских народов, а также калмыков был характерен способ валяния войлока, когда его участники неоднократно с силой бросали рулон шерсти на землю или лежащуюся перед ними решетку юрты¹⁷.

Выше автором приводится описание способа коллективного изготовления бурятами больших войлоков. Между тем, были известны у бурят способы катания небольших войлоков, выполняемые одной женщиной. Например, у кабанских бурят с. Ранжурово до недавнего времени применялся следующий способ. Заготовленную шерсть хозяйки первоначально просушивали на солнце, разложив ее клочками на клеенке, а в прежние времена на шкуре коровы или коня. Далее подсохшую шерсть собирали вместе и попеременно ударяя палками hабаа взбивали ее. Завершало работу катание войлока. Для этого на земле укладывали в ряд несколько широких досок, а лучше готовый деревянный щит, на который переносили шкуру или старый войлок со взбитой шерстью. Шерсть перед катанием смачивали водой, а затем присев на колени с помощью обычной скалки спрессовывали шерсть, надавливая на скалку по ходу движения вперед-назад. После такого рода катания края войлока подравнивали руками. Данный способ применялся при производстве однослойного войлока.

Особенно ценился у бурят белый войлок. Такой войлок, например, прибайкальскими бурятами использовался в ходе шаманских обрядов¹⁸, что объясняется представлениями бурят об особой сакральности белого цвета. Этот качественный сорт войлока стоил дороже других, и поэтому считался наиболее престижным. Неслучайно состоятельная часть бурят покрывала свои юрты исключительно белыми войлоками.

Кошемные полосы (хаябша) были предназначены для покрытия нижнего края юрты, от земли до боковых кошем и их верхней границы с крышей жилища. Всего таких горизонтальных полос, опоясывавших вокруг юрту, было шесть: три верхние и три нижние. Агинские буряты, по описанию Б. Ванчикова, использовали для этих целей только два длинных лентовидных войлока¹⁹.

Полы в бурятской юрте по традиции застилали войлочными коврами (шэрдэг). Эти войлоки имели форму, близкую к трапеции, причем их широкая сторона, обращенная к стене юрты, как бы повторяла контуры стены. Коврики изготовляли из двуслойного войлока, с которого делали нужных размеров выкройку. Сначала на выкроенной кошме углем наносили очертания будущего орнаментального рисунка, затем по ним выстегивали узоры типа однолинейного меандра по бордюру изделия, а по центру выполнялись геометрические узоры. После этого коврики прошивали белой шерстяной нитью, а края обшивали цветной тканью. В помещении ковры располагались строго по установленному порядку: “шэрэхэтэй шэрдэг ” – простеганный, орнаментированный половик лежал в мужской половине дома; “хyбоотэй шэрэдэг” – окаймленный коврик стелился в той части жилища, где находилась божница (бурханай шэрээ), наконец, “бyрихэтэй шэрдэг”, обтянутый материей половик находился на женской половине юрты.

В отличие от напольных ковриков забайкальских бурятов половики прибайкальских бурятов украшались в иной художественной традиции. Вместо стеганного орнаментального изображения, так характерного забайкальским образцам, преимущественно использовались аппликации из цветных тканей²⁰.

Точка зрения некоторых исследователей на войлочное производство народов Центральной Азии и прилежащих территорий как скрытой формы эксплуатации состоятельными общинниками других членов общины, на наш взгляд, представляется необоснованной. Конечно, те общинники, кто заготавливал большой запас шерсти для валяния, получали в конечном счете больше готового войлока, но трудно назвать эксплуататором человека, который трудится наряду со всеми, производя войлок не только для себя, но и для других. Кроме того, произведенный войлок у бурят лишь в небольших количествах шел на продажу, что косвенно свидетельствует о все еще натуральной форме бурятского хозяйства. Г.М. Осокин пишет об этом так: “Из вещей, которые продаются бурятом и делаются не только для домашнего обихода, можно назвать немного, а именно: ... войлоки в очень малом количестве... ’’²¹.

Основные термины войлочного производства бурят

* Работа выполнена при финансовой поддержке Президиума СО РАН (грант конкурса-экспертизы молодых ученых).

2 Pallas Р.S. Sammlungen historishen Nachrichten uber die Mongolischen Volkerschaften, Bd. I. – St-Petersburg, 1776. – S. 182–183.

3 Ланганс Ф. Буряты или Братские // Сибирский вестник, ч.I. – СПб., 1824. – C. 40–43.

4 Кочешков Н.В. Декоративное искусство монголоязычных народов XIX – cередины XX вв. – М.: Наука, 1979. – C. 135.

5 Линховоин Л.Л. Заметки о дореволюционном быте агинских бурят. – Улан-Удэ: БКИЗ, 1972. – С. 7.

6 Вайнштейн С.И. Историческая этнография тувинцев. – М.: Наука, 1972. – C. 253.

7 Кочешков Н.В. Декоративное искусство... – C. 72.

8 Потапов Л.П. Очерки истории алтайцев. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1953. – С. 211.

10 Вяткина К.В. Очерки культуры и быта бурят. – Л.: Наука, 1969. – С. 83–84.

11 Дарбакова В.П. Традиционные домашние промыслы и ремесла монгольских народов МНР.: Дис. ... канд. ист. наук. – М., 1968. – C. 32–38; Кочешков Н.В. Декоративное искусство... – C. 72.

12 Вайнштейн С.И. Историческая этнография.... – C. 252–254.

13 Дарбакова В.П. Традиционные домашние промыслы... – C. 32.

15 Каралькин П.И. Жилище в Западной Туве // Труды ТКАЭЭ. – М.-Л., 1957. – C. 274

16 Абрамзон С.М. Киргизское население Синьцзяна // Труды КАЭЭ. – М., 1959. – C. 344.

17 Дарбакова В.П. Традиционные домашние промыслы... – C. 33–34.; Эрдниев У.Э. Калмыки (конец XIX – начало XX в.). – Элиста.: ККИЗ, 1970. – C. 95.

18 Басаева К.Д., Зимин Ж.Д. Хозяйственный календарь аларских бурят (конец XIX – начало XX вв.) // Культурно-бытовые традиции бурят и монголов. – Улан-Удэ: БФ СО АН СССР, 1988. – C. 72.

19 Ванчиков Б. Войлочная юрта агинских бурят // Бурятоведческий сборник. – Иркутск, 1927. – Вып. 3–4. – С. 38.

20 Кочешков Н.В. Декоративное искусство... – C. 151.

21 Осокин Г.М. На границе Монголии. Очерки и материалы к этнографии Юго-Западного Забайкалья. – СПб., 1906. – C. 200.

© 1998 г. Институт археологии и этнографии СО РАН, Новосибирск