Этот момент важно подчеркнуть, поскольку русская литературная "древность" представляет собой историко-литературный феномен, явление которого миру было подготовлено кропотливым трудом талантливых русских ученых, к плеяде которых несомненно принадлежит Н.С.Демкова. Ведь даже А.С.Пушкин мог еще писать такое: "Но, к сожалению, старинной словесности у нас не существует. За нами темная степь и на ней возвышается единственный памятник: "Песнь о Полку Игореве".

В своей монографии Н.С.Демкова обрисовывает процесс формирования общего ствола русской художественной литературы и культуры. Она выясняет не социальные противоречия, отразившиеся в литературных памятниках, а диалектическую сложность художественного развития в эпоху раннего и позднего средневековья, включая и характерную "переходную" стадию – XVII век.

Автор подчеркивает и аргументированно доказывает свободу творческого мышления древних авторов, несмотря на владычество уже устоявшихся и чтимых риторических стереотипов. Читатель уясняет для себя мысль, что вольность, а подчас и художественный "еретизм" не расшатывали и не дискредитировали прежнюю, традиционную систему, а обновляли ее, делали динамичной и открытой будущему.

Н.С.Демкова погружается в повествовательную ткань анализируемых произведений, т.е. "в глубь поэтической строки", как принято называть этот процесс. И это погружение дает плодотворные результаты. И результаты эти тем более впечатляющие, потому что в древних текстах, как в колыбели, росло и крепло будущее нашей отечественной словесности.

Следует заметить, что благодаря тщательному исследованию литературных памятников как в текстологическом, так и в историко-поэтическом планах, автору удалось открыть в них много нового, что не было замечено предшествующими исследователями. При этом все выявленные новации древнерусских авторов интерпретируются с точки зрения исторически сложившейся художественной системы. Эти новации адекватны русскому средневековому сознанию и не нуждаются в какой-либо модернизации, чтобы почувствовать их не только национальное, но и мировое значение.

В древнерусской литературе была заложена и получившая отражение в последующих литературных произведениях идея "испытания правды". Поразительным документом в этом отношении является "Повесть о старце, просившем царскую дочь себе в жены". Н.С.Демкова отметила, что фигура старца связана с проверкой истинности слов Евангелия: "Стучите – и отворят вам, просите – и дадут вам, ищите – и найдете" (с.96). "Сюжет повести, – замечает исследователь, – строится как прямая реализация евангельского речения..." . Это, разумеется, так и должно быть в системе ортодоксальных религиозных представлений. Но важно и то, замечает исследователь, что для испытания "правды" он вступает в сговор с бесом, хотя в конечном итоге и посрамляет его. Это сюжетное осложнение и нравственное оправдание старца, стойко перенесшего "контакт" с бесовской силой, весьма знаменательно с точки зрения тех нравственных коллизий, которые можно обнаружить и в произведениях Ф.М.Достоевского и Л.Н.Толстого. Здесь мы видим не только испытание веры, но и испытание верой. Идея этого произведения оживляет и актуализирует целый проблемный комплекс, связанный с культурологическим исследованием жанровых истоков произведений Ф.М.Достоевского. В данном случае имеется в виду жанрообразующий фактор, относящийся к "Менипповой сатире", в которой часто фигурирует испытание "правды", представленного в образе мудреца, "искателя этой правды", по определению М.М.Бахтина. Совершенно очевидно, что в этом случае следует учитывать и древнерусский "фактор".

Сложное понимание личности и ее взаимоотношений с миром "вечным" и миром "преходящим" отразились в различных пластах художественной структуры древнерусской литературы, на которых остановила свой взгляд Н.С.Демкова. Это понимание по-разному проявится в тонко и детально отработанных поэтических системах русских классиков, но сама концептуальная, вечная основа не растворится, не исчезнет, а будет являться той плодотворной почвой, на которой вырастет могучее древо национальной словесности.

Прекрасно разработана в книге и проблема интерпретации притчи о блудном сыне, которая имела непосредственный выход в XIX век, фигурируя, в частности, в произведениях Пушкина и Достоевского, на что автор обратил особое внимание.

Можно было бы продолжать рассматривать материал книги в том же духе. Но мы сознательно остановимся, ибо разговор такого рода не для рецензии. Он может состояться лишь как продолжение научных начинаний автора и развитие тех результатов, каких он достиг в своем труде. Большая часть конкретного материала осталась не затронутой – это невозможно сделать в рамках рецензии. Мы сознательно избежали также рассмотрения эволюции литературных явлений в хронологических границах по различным эпохам. Хотелось бы выделить лишь перспективность использования результатов анализа текстов, глубокое видение проблем как идейных, так и художественных, мастерство и свежесть трактовки уже известных произведений и тех, какие Н.С.Демкова вводит в научный оборот.

Рецензию принято завершать замечаниями. С удовольствием нарушим эту традицию, ибо полезно в данном случае "услышать" не себя, а Н.С.Демкову и осмыслить, "переварить" то, что сделано ею на пользу нашей филологической науке.